Русские народные сказители

Разбежался Иван-царевич на своем лихом коне, ударил этот столб своею острой саблею и разбил столб так, что от него остались одни щепки. После удачи поехал Иван-царевич домой со своей грозною силою. Бежит — земля дрожит: у кого кривые избы — падают, у кого худые печи — разваливаются. Услыхала мать, что бежит на своем лихом коне ее сын, вышла на балкон и стала спрашивать Ивана-царевича: с радостью он прибежал или кого испугался? "С радостью, родимая матушка!" — вскричал Иван-царевич. "С какой же радостью?" — спросила мать. "Я ехал в чистом поле и наехал на столб, у которого подпись подписана, подрезь подрезана: "Кто этот столб разобьет, тот немного силою уступит Алихону-богатырю". Мать тогда и говорит сыну: "Что ты, Иван-царевич, кто помянет про Алихона-богатыря, тот должен быть казнен". Иван-царевич и говорит: "Ничего, матушка, я его не боюсь".

Расседлал своего доброго коня, заводит его в конюшню и насыпает ему белояровую пшеницу, а сам пошел в спальню и заснул богатырским сном. Спит он день, спит другой, а на третий день встает, умывается и в путь-дороженьку собирается. Пошел он в конюшню, выводит своего лихого богатырского коня и поит его ключевою водою. Напоил, оседлал в турецкое седло, берет он саблю вострую и копье долгомерное, выезжает в чистое поле — широкое раздолье.

Доехал до растаней и увидал: стоит столб в два раза толще разбитого. Подпись подписана, подрезь подрезана: "Кто этот столб разобьет, тот с Алихоном-богатырем сравняется".

Разбежался Иван-царевич на своем верном богатырском коне, ударил этот столб так, что остались от него одни щепки. Поехал домой Иван-царевич. Бежит — только земля дрожит, из ушей у коня пламя пышет, из ноздрей дым столбом идет, у кого худые избы — падают, и кривые печи — распадаются. Мать услыхала, что едет ее сын на славном богатырском коне, выбежала на балкон и увидела Ивана-царевича: "Что ты, Иван-царевич, с радостью или кого испугался?" — "С радостью", — отвечает Иван-царевич. "С какой же?"

Иван-царевич стал ей рассказывать: в чистом поле стоял столб в два раза толще вчерашнего. Подпись подписана, подрезь подрезана: "Кто этот столб разобьет, тот поравняется с Алихоном-богатырем". Мать и говорит Ивану-царевичу: "Что ты, Иван-царевич, кто про Алихона-богатыря расскажет, того казнят". — "Ничего, матушка, я его не боюсь".

Слезает с своего доброго коня, расседлал, ведет в конюшню, насыпает ему белояровую пшеницу, а сам идет в спальню, ложится и засыпает богатырским сном. Проспал он три дня, на четвертый день встает, умывается и в путь-дороженьку собирается. Идет в конюшню, выводит лихого богатырского коня, поит ключевой водой, седлает его в седлище турецкое, берет саблю вострую и копье долгомерное, садится на богатырского коня, выезжает в чистое поле — широкое раздолье. И опять видит — стоит на растани столб в два раза толще вчерашнего. Подпись подписана, подрезь подрезана: "Кто этот столб разобьет, тот Алихона-богатыря побьет".

Набежал Иван-царевич на этот столб, разбил его, как и те разбивал, вернулся домой. Мать так же его встретила, как и те разы. "С радостью вернулся или нет?" — стала спрашивать мать. "С радостью, матушка! Наехал я сегодня на столб в чистом поле в два раза толще вчерашнего. Подпись подписана, подрезь подрезана: "Кто этот столб разобьет, тот Алихона-богатыря побьет". И вот разбил я этот столб". Тогда мать и говорит: "Что ты, Иван-царевич, кто помянет Алихона-богатыря, того лютой смерти предают". — "Ничего, матушка, я его не боюсь".

Расседлал своего доброго коня, увел, поставил его в конюшню, насыпал белояровой пшеницы, пришел в спальню и ложится спать. Проспал Иван-царевич целую неделю. Встает, умылся, причесался, в путь-дороженьку собрался. Вывел из конюшни своего богатырского коня, напоил ключевой водою, оседлал его в седельце турецкое, взял он саблю вострую и крепкий щит, и копье долгомерное, выехал в чистое поле — широкое раздолье, на поле ратное и на побоище смертное. Увидел в чистом поле сильного могучего Алихона-богатыря, у которого гордился сильный богатырский конь и ржал.

Стали съезжаться два могучих богатыря, столкнулись долго-мерными копьями. Иван-царевич ударил Алихона тупым концом копья прямо в сердце ретивое и вышиб его из седла, и упал Алихон на сырую землю, как овсяный сноп. Богатырский конь Ивана-царевича наступил ему на грудь, а Иван-царевич поворачивает свое копье долгомерное острым концом и ставит ему прямо в ретивое сердце и спрашивает у Алихона-богатыря: "Смерти тебе или живота?" Замолился ему Алихон-богатырь: "Иван-царевич, прежде у нас с тобой брани не было, да и впредь не будет, не дай; мне смерти, а дай живота".

Сжалился Иван-царевич, слез с своего коня, привязал его к седлу в торока и привез его домой, посадил в темницу, а сам пошел в свою спальню. А мать все это видела и не выходила и не спрашивала Ивана-царевича. Она затаила свою злобу в сердце своем. После этого Иван-царевич ездил много раз в разные страны, и нигде не нашлось ему равного богатыря.