Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги

Прошли уже почти половину впадины, как обезьяна-странник сказал: «Известно ли моему учителю, что на этом хребте обитает дух Белого тигра[315]? Он обычно предстает в виде беса или оборотня, насылающего наваждение, и даже пожирает людей». - «Мне это неизвестно», - произнес учитель. Вскоре, и верно, видят: за хребтом потемнели тучи, сгустился туман, посыпал дождь со снегом вперемежку, и в этой сизой мгле появилась женщина в белых одеждах: на ней платье из белого шелка, стан охватывает белая шелковая юбка, в руке цветок белого пиона, лицо, что белый лотос, десять пальцев, словно [белый] нефрит. Столь дивный облик вызвал подозрение. «Мой учитель, дальше идти нельзя, определенно, это нечисть, - сказал обезьяна-странник. - Пойду-ка я вперед и сначала выясню, кто перед нами». Обезьяна-странник взглянул на женщину и громко крикнул: «Эй, ты оборотень из каких краев, ты дух каких мест? Небось давно занимаешься тем, что насылаешь злые чары, так почему бы тебе не поспешить назад в свою пещеру? Если ты нечисть, скройся, чтоб и след пропал; если ты земная женщина, сейчас же сообщи свою фамилию и имя. Станешь тянуть, не скажешь, дубиной в пыль измолочу, в порошок сотру!» Женщина в белых одеждах, услыхав столь гневные слова странника, не торопясь двинулась вперед и, слегка улыбнувшись, поинтересовалась, куда направляются учитель и монахи. «Нечего спрашивать, куда мы идем, наш путь предпринят на благо живым существам Восточной земли, - сказал обезьяна-странник. - А вот думается мне, что дух Белого тигра огнедышащей впадины, это, несомненно, ты и есть». Услыхав такое женщина раскрыла рот и громко вскрикнула; вдруг лицо ее сморщилось, оскалились клыки, она выпустила копи, забила хвостом, затрясла головою, тело стало длиной в пять чжанов. Пока путешественники пришли в себя, горы заполнились белы ми тиграми. Обезьяна-странник схватил посох с золотыми кольцами и превратил его в якшаса[316]: головой касается неба, нога ми в землю уперся, в руках дубины держит - нечисти не устоять; тело, будто индиго сине, волосы, что киноварь, рот пламя на сто чжанов изрыгает. В тот же миг дух Белого тигра с рычанием бросился на врага Обезьяна-странник заставил его от ступить, и спустя мгновение спросил - сдается ли дух тигра «Не сдаюсь!» - ответил тот. - «Если не сдашься, - сказал обезьяна-странник, - смотри, в твоем брюхе появится обезьяна». Но и услыхав такое, дух тигра все-таки не сдался. Обезьяна-странник кликнул обезьяну - она отозвалась из брюха Белого тигра. Тогда он приказал духу тигра раскрыть пасть и из рыгнуть обезьяну - она тотчас же предстала перед ним: ростом в два чжана, глаза огнем сверкают. Дух Белого тигра повторил: «Я не сдамся!» - «Тогда у тебя в брюхе будет еще одна!» - оказал обезьяна-странник. Он снова приказал духу раскрыть пасть и изрыгнуть обезьяну, - мгновение, и она оказалась перед ним. «Не сдамся», - еще раз повторил дух Белого тигра - «Значит в твоем брюхе будут тысячи и десятки тысяч обезьян, - сказал обезьяна-странник - Ты станешь изрыгать их сегодня и завтра, в этом месяце и в следующем, в нынешнем году и в будущем, в настоящей жизни и последующих, и так без конца!»

Когда дух Белого тигра услыхал эти слова, он зашелся от гнева. Тем временем обезьяна странник превратился в большой камень в брюхе духа и начал постепенно увеличиваться, а духу тигра приказал изрыгнуть камень. Тот раскрыл пасть, но изрыгнуть его не смог: и вот уже видят - брюхо лопнуло, и из семи отверстий[317] хлынула кровь. Обезьяна-странник крикнул якшасу, чтоб приступал - и вокруг закипела великая битва: духи тигров, маленькие и большие, были стерты в порошок, и следа не осталось.

Превратив якшаса снова в посох, монахи-путешественники немного передохнули и собрались в путь. Они сложили такие стихи:

Духи Белых тигров всегда
в Огнедышащей впадине жили,
Нынче царит спокойствие здесь
разом их всех истребили
Чудный дар свой странник явил,
и, благодаря его силе,
Яму большую монахи прошли
жизнь свою сохранили.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава седьмая ПРИХОДЯТ К ПРУДУ ДЕВЯТИ ДРАКОНОВ