Сибилла

Послание предназначалось Эгремонту; помимо адреса, на конверте были такие слова: «Посыльный должен без промедления передать мистеру Эгремонту это письмо, где бы тот ни находился».

Эгремонт, немного переменившись в лице, отошел в сторону и, распечатав письмо, прочел его при свете ближайшего фонаря. Судя по всему, оно было весьма кратким; но на лице человека, которому оно было адресовано, отражалось всё большее волнение по мере того, как он внимательно изучал его строки. Когда Эгремонт закончил читать, он, кажется, на минуту ушел в глубокое раздумье; затем поднял глаза, отпустил слугу без каких-либо распоряжений и, спешно вернувшись к гостям, спросил у одного из лакеев, по-прежнему ли лорд Рассел, которого он не раз видел в течение вечера, присутствует в зале; полученный ответ был утвердительным.

Примерно через четверть часа после этого происшествия леди Файербрейс обратилась к леди Сент-Джулианс с нотками таинственной тревоги в голосе:

— Вы это видите?

— Нет. Что именно?

— Только не смотрите так, словно наблюдаете за ними: лорд Джон и мистер Эгремонт, у дальнего окна; они там уже целых десять минут, и разговор у них самый что ни на есть серьезный. Боюсь, мы его потеряли.

— Я всегда этого ожидала, — сказала леди Сент-Джулианс. — Он завтракает с мистером Тренчардом и занимается всевозможными вещами подобного рода. Люди, которые завтракают не у себя дома, в большинстве своем либералы. Неужели вы этого не замечали? Хотела бы я знать, чем это обусловлено.

— Это говорит о беспокойном, мятежном уме, — сказала леди Файербрейс, — который никогда ни на чем не задерживается, но должен как можно быстрее гнаться за любой свежей сплетней, стоит ей только возникнуть.

— Да, — согласилась леди Сент-Джулианс. — Думаю, люди, которые завтракают не у себя дома или дают такие завтраки, в большинстве своем опасные личности; по крайней мере, я бы не стала им доверять. Виги очень любят подобные фокусы. Если мистер Эгремонт присоединится к ним, я и в самом деле не понимаю, каким образом леди Делорейн может хоть на что-то рассчитывать.

— Она желает лишь одного, — сказала леди Файербрейс, — и мы знаем, что она этого не получит.

— И почему же?

— Потому что оно достанется леди Сент-Джулианс.

— Вы так добры! — И тысяча благодарностей следом.

— Нет, уверяю вас, лорд Маск сообщил мне, что Ее Величество… — Тут леди Файербрейс перешла на шепот.

— Ну что же, — сказала леди Сент-Джулианс, не скрывая удовлетворения. — Пожалуй, я не из тех, кто легко забывает своих друзей.

— Не сомневаюсь, что так и есть! — воскликнула леди Файербрейс.

Глава восьмая

На узенькой улочке позади типографии, подле той самой двери, где мы оставили Сибиллу, располагался двор, на который выходило несколько помещений, что прежде использовались в качестве мастерских, а теперь в большинстве своем пустовали. В довольно просторной комнате, под самым чердаком, пятеро мужчин, и Джерард в их числе, оживленно что-то обсуждали. В комнате совсем не было мебели, если не считать нескольких стульев и стола из сосновых досок, на котором среди вороха бумаг стояла одинокая лампа.

— Можете быть уверены, — говорил Джерард, — мы должны держаться Национального Праздника:^{570} у нас не выйдет ничего путного, если все не выступят разом. У правительства недостаточно войск для подавления всеобщего шествия, а между тем Праздник — это единственный механизм, позволяющий обеспечить слаженность действий. Никакой работы в течение шести недель — и права трудящихся будут признаны!

— У нас ни за что не получится сделать так, чтобы все как один прекратили работу, — сказал бледный юноша, очень худой, но с удивительно подвижным лицом. — Эгоистические настроения вступят в игру — и станут помехой для нашей политической цели, тогда как бремя физических страданий будет непременно увеличиваться, и притом быстрыми темпами.

— Может и сработать, — задумчиво произнес плотно сбитый мужчина средних лет. — Если юнионы и впрямь хорошенько поднажмут, то может и сработать.

— А если нет, — обратился к нему Джерард, — что ты тогда предлагаешь? Народ просит, чтобы вы направляли его. Отпустим поводья в такую минуту — и наша власть над людьми будет потеряна, причем закономерно.

— Лично я за точечные, но обширные восстания, — сказал юноша, — достаточно крупные по размаху и численности, чтобы оттянуть на себя все вооруженные силы и внести смуту в передвижения войск. Мы сможем опять рассчитывать на Бирмингем, если начнем действовать сразу, еще до того, как новый Закон о полиции вступит в силу;^{571} Манчестер^{572} уже готов, как и несколько хлопковых городишек; но главное, я получил письма, которые подтверждают, что теперь и Уэльс полностью в нашем распоряжении.

— В Гламорганшире^{573} готовы все до единого, — сообщил Уилкинс, баптистский проповедник. — А с работой у них до того туго, что Праздник там состоится в любом случае — мастера собственноручно гасят огонь в печах.

— Весь север уже бушует, — сказал Джерард.