Сибилла

— Не возьму в толк, как же она меня нашла, — бормотал Джерард. — Я ведь ни единым словом не намекнул ей, где мы собираемся. Нам бы немного воды! Ага, кажется, несут.

— Именем Ее Величества, вы арестованы, — объявил сержант полиции. — Сопротивление бесполезно.

Макласт задул лампу и бросился на чердак; здоровяк побежал было за ним, но упал с лестницы. Уилкинс нырнул в дымоход. Сержант вытащил из кармана фонарь, ярким лучом осветил комнату; между тем вошли его спутники, конфисковали бумаги и начали обыск.

Луч фонаря высветил группу, которая не тронулась с места: отец, сжимающий руку своего потерявшего сознание чада, простирал над ним свободную длань, как бы защищая от нечестивых прикосновений захватчиков.

— Вы Уолтер Джерард, полагаю? — спросил сержант. — Шесть футов два дюйма без обуви.

— Кем бы я ни был, — ответил тот, — уверен, что вы, дружище, предъявите ордер, прежде чем прикоснетесь ко мне.

— Извольте. Мы разыскиваем тех пятерых, что поименованы в нем, а также всех прочих, кого нам случится обнаружить в их обществе.

— Я подчинюсь приказу, — ответил Джерард, внимательно изучив ордер, — но эта девушка, моя дочь, ничего не знает ни об этом собрании, ни о его цели. Она только что пришла, и, как она выследила меня, мне неведомо. Вы дадите мне привести ее в чувство, а затем позволите ей уйти.

— Мне запрещено выпускать из поля зрения любого из тех, кто будет обнаружен в комнате.

— Но ведь она ни при чем, даже если виновны мы; что бы там ни было, она всего лишь невинное дитя; она ничего не знает об этой встрече и о наших делах тоже — и то, и другое я готов доказать в должное время и в должном месте. Она вошла в эту комнату всего на минуту раньше вас, вошла — и упала в обморок.

— Ничем не могу помочь; я должен ее арестовать; она может сообщить судье всё, что пожелает, и тогда уже он станет решать.

— Да будет вам, неужели вы боитесь молоденькой девушки?

— Я ничего не боюсь, я лишь выполняю свой долг. Да и вообще, у нас нет времени на разговоры. Я должен арестовать вас обоих.

— Да чёрта с два ты ее получишь! — И, выпустив руку дочери, Джерард шагнул вперед, закрывая ее своим телом и вставая в оборонительную позу. — Я вижу, ты знаешь мой рост; так вот моя сила ему под стать! Лучше поберегись! Подойди и тронь эту девушку — и я свалю тебя и твоих приспешников одного за другим, как волов на пастбище!

Сержант вытащил из кармана пистолет и направил его на Джерарда.

— Вы же видите, — сказал он, — сопротивление совершенно бесполезно.

— Может, для рабов и трусов, — но не для нас. Заруби себе на носу: ты не притронешься к ней, покуда я не рухну замертво у ее ног. Ну давай, покажи, на что ты способен!

В этот минуту двое полицейских, что обыскивали чердак, спустились оттуда с Макластом, который тщетно пытался совершить побег через соседнюю крышу; здоровяка уже взяли под стражу; Уилкинса извлекли из дымохода, и он предстал перед полицейскими в чумазом обличии, которое было естественно обусловлено выбором подобного укрытия. Да и юношу, самого первого пленника, которого они схватили еще до того, как вошли в комнату, тоже привели сюда; света теперь было более чем достаточно; четверых задержанных построили в ряд в конце комнаты и не спускали с них глаз; Джерард стоял перед Сибиллой, всё еще удерживая оборонительную позу, сержант — напротив него, на расстоянии нескольких ярдов и с пистолетом в руке.

— Сказать по чести, вы изрядный чудак, — заметил сержант, — однако я обязан выполнять свой долг. Я прикажу моим людям схватить вас, а если вы окажете сопротивление, прострелю вам голову.

— Стойте! — вмешался один из пленников, юноша — автор листовок. — Она шевелится. Поступайте с нами, как считаете нужным, но вы не можете быть настолько жестоки, чтобы арестовать кого-либо в таком состоянии, а уж тем более женщину!

— Я обязан выполнять свой долг, — сказал сержант, порядком озадаченный такой ситуацией. — Впрочем, если хотите, можете принять меры, чтобы привести ее в чувство, и когда эта девушка очнется, она вместе со своим отцом будет доставлена в участок в наемном экипаже.

Подручные средства, с помощью которых Сибиллу привели в чувство, были грубыми, однако помогли вернуть ей сознание. Она глубоко задышала, вздохнула, медленно открыла свои прекрасные темные глаза и огляделась. Отец сжал ее холодную, как у мертвеца, руку; девушка ответила ему тем же; губы ее дрогнули, и она опять прошептала:

— Спасайся!

Джерард взглянул на сержанта.

— Я готов, — сказал он. — Я сам понесу ее.