Читаем Силуэты театрального прошлого. И. А. Всеволожской и его время полностью

Театральные представления покоятся на трех устоях: на содержании пьесы, на работе артистов и на обстановке спектаклей. Под обстановкой понимается совокупность материальных предметов, сопровождающих и окружающих действующих лиц, для создания в представлении зрителей возможно полной иллюзии действительности. Совокупность всех этих предметов носит название монтировочной части. Слагаются они в четырех отделах: гардеробном, бутафорском, декорационном и осветительном. В гардеробный отдел входят все предметы, облекающие особу артиста, т. е. костюмы, обувь, белье, головные и прочие уборы, а также парики, прически, бороды, всякого рода волосы и грим.

Бутафорию составляют дополнительные предметы обстановки: мебель, драпировка, разные провесные аксессуары – часы, картины, скульптура, посуда, утварь, принадлежности фантастической обстановки, а также крупные и мелкие предметы снабжения и украшения действующих лиц и их костюмов – браслеты, кольца, веера, запонки, броши, трости, зонтики и пр. Все подобного рода мелкие предметы носят название реквизита.

Декорации путем живописи, транспаранты и скульптура с помощью дерева, гипса, полотна и тюля дают возможность воспроизводить картины природы, пейзажа, расположение построек, наружности и внутренности зданий. Декорации носят наименования станковых, навесных, падуг, арок, бережков, щитов, заспинников и пристановок. В состав декораций входят также деревянные стенки, лестницы, балконы и платформы, обобщаемые названием пратикаблей.

Освещение, как необходимое сопровождение декораций, костюмов, бутафории и действующих на сцене лиц, получается более или менее искусным сочетанием источников света со специальными отражательными приборами. К таковым приборам относятся рампы, кулисы, софиты, бережки, щиты. Название софит, развешиваемых перед завесой или перед падугой, придается этим приборам по форме их сечения в виде латинской буквы «S». Кроме того, для установления так называемого искусственного освещения применяются различные химические препараты, бенгальские огни и преимущественно вольтовы дуги с приспособлениями.

Вообще все перечисленные предметы монтировочной части, представляя собой большое и сложное хозяйство, требовали особой экономической и художественной внимательности и осторожности. Наиболее кричащие погрешности дореформенных порядков во всех трех моментах монтировочного дела изложены уже во вступлении. В общем, все прежние недочеты сводились к отсутствию системы в налаживании дела, к недостаточной добросовестности в работе и к слабости в ее контроле. Таково было заключение административно-хозяйственной комиссии. Сообразно этому, задача реформы была установлена: 1) в создании цельного и рационального плана монтировочного зала, 2) в соответствующей этому плану организации служебного состава и 3) выработке согласованных между собой частных положений по отдельным моментам деятельности монтировочной части.

План организации монтировочного хозяйства обнимал все три главных момента его: заготовление монтировочного инвентаря, пользование им и хранение его. Помимо деления инвентаря на четыре категории: гардероб, бутафория, декорации и освещение, – реформа разверстала инвентарь по двум группам: а) инвентарь ходовой, входящий в репертуар текущего сезона, и б) инвентарь запасный, основной, из которого ходовой по надобности пополняется. Такое деление принималось в соображение во всех моментах монти ровочного хозяйства, т. е. в заготовлении, в хранении и в пользовании. Этот вновь установленный реформой принцип раз верстки инвентаря применялся и в прочем репертуарном хозяйстве, в библиотечном деле и проч., очерк которого приводится в конце настоящей главы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное