Силуэты театрального прошлого. И. А. Всеволожской и его время

В мае 1882 года, состоя уже управляющим театральной конторой, я, за отъездом Всеволожского за границу, оставлен был его заместителем. Это время захватил самый разгар ревизии инвентаря в Москве. Московские ревизоры доносили мне о непорядках в монтировочной части. В то же время граф Салиас телеграфировал мне о служебных затруднениях в замечаемых беспорядках по хозяйственной части и двукратно просил меня экстренно помочь ему в этом деле. С разрешения министра я тотчас же приехал в Москву. Повидавшись с ревизорами, я узнал от них сущность найденных беспорядков. После того, в первом часу дня, не дождавшись прихода в контору Салиаса, я отправился к нему на квартиру, где застал его еще спящим. Ознакомив его с моими впечатлениями, полученными от ревизоров, я выслушал от графа Салиаса подобные же заключения. После этого я вызвал для объяснений персонал, уличаемый в корыстных поступках. Это были три лица: управляющий конторой Малышев, главный гардеробщик Германович и машинист Большого театра Вальц. После разговора с ними и осмотра книг вещественных доказательств я формулировал выводы и характер обвинений и направил дело к производству формального дознания. Граф Салиас не высказал при этом своих заключений и промолчал. По непонятным причинам на что-то как будто обиделся и после моего отъезда из Москвы, без объяснения причин, подал в отставку. Впоследствии граф Салиас, как шла молва, безуспешно хлопотал через Гурко о назначении его на должность директора театров.

Карьера графа Салиаса является поучительным примером рискованности назначения на ответственную должность по теа тральному делу лица, неопытного в административной области и не подготовленного к такому поприщу, хотя бы и талантливого работника фантазии и пера.

П. М. Пчельников. Павел Михайлович Пчельников, поручик лейб-гвардии Финляндского полка, по рекомендации его приятеля и бывшего товарища по полку В. С. Кривенко был в 1882 году причислен к группе аспирантов службы в Дирекции театров. По просьбе Кривенко он был назначен на занятие должности помощника управляющего Московской театральной конторой. В мае 1882 года, при упомянутой выше поездке моей, я взял с собой Пчельникова для ознакомления с московскими делами. После этого обстоятельства сложились так, что вакансия управляющего конторой в Москве, за уходом в отставку Малышева, очистилась, и Пчельников поступил сразу на место управляющего.

Павел Михайлович был человек с умом и даже не лишенный остроумия. Образование он получил среднее и широким кругозором не отличался. Сметливый в порученных работах, он ставил идеалом в труде наименьшую затрату сил при наибольшем вознаграждении. Никакая профессия его в особенности не манила: он с одинаковым интересом относился к военной службе, как и к работе по вычерчиванию карт, как и к театральной службе и, наконец, как и ко всякой специальности, сопряженной с хорошим окладом.

Искусством Пчельников не интересовался и с театром познакомился лишь в Москве. Прослужив некоторое время в столкновении с артистами, он составил о них, без различия рода сцены, невысокое мнение и оклеймил их общим названием «поганцев». Более всего его интересовала опера. В драме предпочитал комическое. Балет Пчельников признавал лишь дополнением к декоративной обстановке и как сочетание акробатических головоломных трюков, не более.

Надо отметить, что положение управляющего театральной конторой в Москве отличалось от такового же в Петербурге. Дальность расстояния от Петербурга, затруднительность непосредственного руководства со стороны директора ставили Пчельникова близко к распоряжению репертуарной частью, к выбору репертуара и к оценке работы артистов. Удовлетворительно разбираясь в общих хозяйственных вопросах, Пчельников терялся в вопросах художественных и подчинялся посторонним, в особенности режиссерским, влияниям, а отчасти вкусам своей жены. Надо упомянуть, между прочим, что Пчельников участвовал в Турецкой войне 1877 года. В одном из сражений он получил серьезную контузию головы, оставившую след в повременных припадках болезни шеи. Лежа на излечении в госпитале, Пчельников познакомился и близко сошелся с хорошенькой сестрой милосердия – Полиной Петровной. Она была замужем, имела сына и, сойдясь с Пчельниковым, получила развод с мужем. При получении места в Дирекции театров Пчельников женился на Полине Петровне, плодом их брака была хорошенькая девочка. Полина Петровна не получила хорошего воспитания и образования. Она была особа истеричная, не отличалась ни умом, ни высокими нравственными качествами. Ко всему этому она была женщина корыстная и довольно вздорная сплетница. На мужа своего она имела дурное влияние и немало повредила его репутации вообще, а в служебном отношении – в особенности.