Читаем Силуэты театрального прошлого. И. А. Всеволожской и его время полностью

М. М. Иванов. Михаил Михайлович Иванов известен был как довольно строгий музыкальный критик. Я познакомился с ним по назначении на должность управляющего делами Дирекции театров. Ему, как не особенно приятному человеку в музыкальном мире, как сотруднику «Нового времени», обидевшему в свое время своими рецензиями многих композиторов, трудно было попасть со своими произведениями в столичный репертуар. Случайно мне удалось с некоторым удовольствием прослушать, с фортепьяно, его оперу «Забава Путятишна»[154]. С согласия Всеволожского я поставил эту оперу в московском театре. По отзывам, она имела незначительный успех и скоро сошла с репертуара.

Барон Фитингоф-Шель ос та лся у меня в памяти как чрезвычайно скромный и непритязательный человек, написавший несколько опер. Из них одну, оперу «Тамара», Всеволожской, протежировавший барону, рекомендовал поставить на сцене вопреки желанию Направника, признававшего произведения Шеля безграмотными. Шель по странной случайности выбирал для своих опер использованные сюжеты. «Тамара» прошла без успеха.

Прочие композиторы. Совершенно незаметными прошли произведения Аренского, Казаченко и Шефера, а в Москве – Блюремберга.

<p>Б. Режиссура</p>

Состав режиссеров по различным отраслям сцены стоял ближе к моему наблюдению, чем авторы и композиторы. В памяти моей последовательно выступают по русской драме Потехин, Медведев, Крылов и Карпов.

А. А. Потехин. Известный писатель, романист и драматург Алексей Антипьевич Потехин, преисполненный добрых намерений, честный и умный исполнитель своих обязанностей, не был достаточно подготовлен ни к технике сценического дела, ни к административной работе. Человек необыкновенной доброты и снисходительности, он не в силах был поддерживать в русской драматической труппе необходимую дисциплину. К тому же он имел слабость: пристрастно относился к особо симпатичным ему артисткам и неосновательно баловал их ролями в ущерб делу. Хотя Алексей Антипьевич и приходился мне двоюродным братом, но, по случайно сложившимся обстоятельствам, мы не были близки друг к другу как родственники, не были знакомы домами, и я не знаю ни его семейной, ни общественной жизни.

Дела в Александринском театре шли не блестяще, сборы были хороши, но не было желательного для Дирекции подъема в оценке репертуара со стороны публики, прессы и самих артистов. Всеволожской не был удовлетворен и искал заместителя Потехину.

П. М. Медведев. Преемником Потехина, но уже под титулом главного режиссера, а не управляющего труппой, был приглашен Петр Михайлович Медведев. Он был известен как талантливый провинциальный актер и как опытный и редкий по честности и компетентности антрепренер. Его сценическую школу прошли многие выделяющиеся артисты, между прочими В. Н. Давыдов. Приглашение на Александринскую сцену, через артистку Д. И. Мусину-Пушкину, застало Петра Михайловича на казанской его антрепризе. В нем проявились на месте главного режиссера многие положительные качества. Работа драматической труппы оживилась, но некоторые артисты встретили его как провинциального деятеля, с предвзятым отрицательным отношением. Медведев заботился об освежении и обогащении труппы новыми силами из провинции. Но сделанные им в этом направлении попытки не дали удачи. Приглашенные им артисты с солидными именами в провинции, как, например, комик Мирский, не имели успеха. Надо, впрочем, заметить, что перевод и приглашение на гастроли московских артистов Дирекции приводили к подобным же результатам. Так, например, артисты Ленский и Ильинская, занимавшие видное место в Малом театре в Москве, на Александринской сцене оказались бледными. Петр Михайлович Медведев объяснял это явление большими, непривычными размерами портала, высоты и ширины сцены Александринского театра, требующими большого напряжения голоса. И это весьма вероятно.

Всеволожской во многих случаях не был доволен Медведевым в выборе репертуара и в распределении ролей, и после четырех или пяти лет службы главным режиссером ангажировал его как актера и на место его пригласил В. А. Крылова как управляющего труппой.

В. А. Крылов. Виктор Александрович Крылов уже очерчен выше как драматический писатель. При его назначении я лично опасался, что он при своих авторских аппетитах заполонит репертуар своими пьесами. Но надо отдать ему справедливость – этого не случилось. Как администратор он оказался слабым и нерешительным с артистами. Кроме того, он был неустойчивым в выборе репертуара. В среде артистов он не пользовался особым расположением. Всеволожской не нашел в Крылове ожидаемого им распорядителя, часто был не согласен с ним в выборе репертуара и легко сдался на советы заменить Крылова Карповым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии