Сказание о пальме

Одной из важнейших целей бакинской Советской власти было обеспечить уборку хлеба. Теперь на это были направлены все усилия народных комиссаров. Да и не только народных комиссаров! Микоян, комиссар при штабе Амазаспа, был занят не только военными делами, но и организацией уборки урожая в освобожденных Шемахинском и Геокчайском уездах. По его предложению была объявлена всеобщая трудовая повинность населения. Из бакинских рабочих составлялись отряды по уборке хлеба. Федор Солнцев, назначенный комиссаром освобожденного Кюрдамирского уезда, собирал совещания депутатов из сел, коммунисты-азербайджанцы вели огромную разъяснительную работу среди крестьян: как важно скорее убрать урожай. Спасти голодающий Баку!

Работа с крестьянством продолжала оставаться самой важной заботой бакинских большевиков. А тут, как назло, из Баку уехал Нариман Нариманов: его здоровье все более расшатывалось от напряжения и множества забот, и Шаумян в конце концов вынужден был настоять, чтобы он выехал в Астрахань лечиться. Но как он был нужен порой! Нужны были его советы, его авторитет среди мусульманского населения, его спокойная, неторопливая и основательная рассудительность.

Между тем враг тоже понимал важность того, сумеют ли большевики обеспечить Баку хлебом. И шел на все, чтобы сорвать уборку урожая.

Когда после распада Закавказского сейма Азербайджанский национальный совет переехал из Тифлиса в Гянджу, там уже сидел Нури-паша и распоряжался, словно у себя дома. Буквально через несколько дней он лично составил и предъявил Национальному совету список членов Азербайджанского правительства. Совет безоговорочно принял этот список, а 17 июня по требованию Нури объявил себя распущенным.

И Нури в первую очередь решил отбить у крестьян охоту к захватам помещичьих земель и имущества. Выбить дух бунтарства, так ярко проявившийся в прошлую осень и зиму. Муллы и агалары разжигали страсти. Говорили в мечетях, кричали на площадях, шептали на ухо в чайханах: «Опомнитесь, правоверные, сюда идут две армии: гяура Шаумяна и Великого Султана, Халифа всех мусульман, Наместника Пророка, да прославится имя его в веках! Армяне будут мстить вам за Шамхор, за резню в Гяндже и Карабахе, а войска Султана очистят наш край от неверных раз и навсегда! Они воздадут по заслугам всем — и тем, кто остался верен законам Пророка, и тем, кто, поддавшись наущениям Иблиса, отступился от веры...»

И крестьяне, запутанные и запуганные этими речами, притихли. Когда 22 июня мусаватистское правительство постановило: «Учиненные до сего времени захваты земель отменить, земельные комитеты упразднить», — крестьянство даже не попыталось сопротивляться. Оно покорно давало Нури для «армии Ислама» пополнение, и тот безжалостно бросал солдат в кровопролитные контратаки против Красной Армии. Из районов, которые мусаватисты оставляли, Нури приказал угонять всех крестьян. А там, где это не удавалось, поджигали созревшие поля.

Это сводило на нет все старания большевиков убрать урожай в прифронтовой полосе и вновь освобожденных районах. Оставались «глубинные» — Ленкоранский и Кубинский уезды. Но, когда отряды бакинских рабочих прибыли в села этих уездов, выяснилось, что не хватает сельскохозяйственных орудий. Пришлось срочно организовать в Баку производство кос, серпов, вил и т. п. А затем встал вопрос о транспорте: мусаватисты угнали все арбы и фургоны, быков и коней.

И снова у Шаумяна и Джапаридзе, Азизбекова и Везирова собирались совещания и летучки. Перебрав несколько проектов, остановились на одном: надо строить узкоколейную железную дорогу из Ленкоранского и Кубинского уездов в Баку. Но для этого нужно мобилизовать рабочих и горожан, достать материалы и инструменты, найти специалистов и выделить руководителей.

Меньшевики и эсеры тоже развернули агитацию, целью которой было сорвать все эти усилия большевиков. Они твердили только одно: «Город обречен на голод, и нас спасут только англичане!..»

Одновременно с мероприятиями по уборке хлеба в ближайших районах Совнарком послал представителей для закупки его на Северном Кавказе и в Царицыне. Но Северный Кавказ с Баку не имел связи по суше: железная дорога севернее Петровска была захвачена белоказаками. Хлеб подвозили к Шендриковской пристани на северо-западном побережье Каспия, где море было настолько мелко, что пароходы не могли подойти к пристани. Они стояли на открытом рейде, а хлеб перевозили к ним на шаландах. Это было очень трудно и неудобно, а главное — занимало слишком много времени, так что хлеб поступал в Баку «через час по чайной ложке».

А из Царицына хлеб поступал первое время регулярно. Но в конце июня от представителя Баксовнаркома поступила телеграмма:

«На основании вашего письма Сталину тридцатого июня он распорядился в Баку хлеб не отправлять ввиду реализуемого в конце небывалого муганского урожая. Жду инструкций. Коновалов».