Сказание о пальме

— Я понимаю вашу тревогу, — мягко сказал Шаумян. — Сведения, которые сообщил товарищ Коломийцев, еще более усиливают нашу уверенность, что этот полковник отнюдь не является другом Советской власти и будет проводить здесь политику исключительно в интересах своих английских хозяев. Но вот я думаю, — что он предпримет, если мы откажем ему?.. Несомненно, примкнет к нашим открытым врагам. А иметь еще одного врага сейчас, когда на фронте начались неудачи, нам просто ни к чему: их у нас и без того предостаточно!.. Мы уже много раз обсуждали вопрос и пришли к выводу — принять его отряд. Мы сразу направим его на фронт, где он, ввязавшись в бои с турками, будет вынужден вести политику сотрудничества с нами. Ведь и дашнаки тоже были и остались врагами Советской власти, но, поставленные перед выбором — мы или турки, предпочитают сотрудничать с нами. Мы уверены, что, пока над Баку висит опасность захвата его немцами и турками, Бичерахов не пойдет на открытую измену Советской власти.

Из письма Ленину в Москву и Сталину в Царицын, 9 июля 1918 г.

«Прибывшие из Москвы броневики и аэропланы отправлены в армию, где уже пущены в дело с большим успехом. 6 июля Бичерахов вступил в командование действующей армией, ввиду необходимости его непосредственного участия на правом, несколько дезорганизованном фланге. Командование левым флангом и центром оставил за собой Корганов. Отряд Бичерахова уже отправлен на фронт 7 июля. На Кюрдамирском фронте противник перешел в наступление, стараясь захватить Кюрдамир, но после 12‑часового боя был отброшен, причем понес большие потери. В бою участвовал бичераховский отряд, броневики. Наши потери невелики...

Шаумян».

Глава двадцатая

Назим-паша, командующий турецкой дивизией, держал в пухлой руке пакет с сургучной печатью и обмахивал им маленькую голову с коротко остриженными серебристыми волосами и толстую, всю в складках шею. Хотя и вечерело, но стояла удушливая жара. Воздух был неподвижен, и деревья словно окаменели: ни один листок не шелохнется. Паша расстегнул все пуговицы френча. Белая шелковая сорочка плотно облегала его жирный потный живот. В голове мутилось, мысли растекались, словно кисель. Хотелось выпить чашечку крепкого черного кофе, но его не было в этом богом забытом Евлахе. Да покарает аллах этих «единокровных братьев» за их привычку целый день пить чай, от которого весь исходишь по́том!..

Назим с отвращением оттолкнул круглый низенький столик, на котором стояли пузатый фарфоровый чайник с цветочным узором, чашка и сахарница, и хлопнул в ладоши.

— Полковника Рюштю ко мне! — крикнул он вошедшему денщику.

Пакет, полученный из Гянджи, был от Нури-паши. Нерадостные вести сообщил он: его сводный брат Энвер, «опора трона», гневается по поводу «столь недопустимого промедления с освобождением Баку»... Назим, конечно, понимает нетерпение Энвера: дела турок на всех фронтах — и в Месопотамии, и на египетском, и на европейском — шли более чем скверно, и всесильный Энвер надеялся, воспользовавшись хаосом на Кавказе, добиться хоть бы здесь успехов. Захватом Баку, самого богатого месторождения нефти в мире, важнейшего порта на Каспии, города, где больше промышленных предприятий, чем во всей Турции, он поднял бы упавший дух турецкого народа, возродил его веру в победу.

Но видит аллах, это не так просто, как кажется из далекого Стамбула. Большевики дерутся упорно.

Еще в середине июня Назим писал в Стамбул, что одних его сил для взятия Баку недостаточно, что нужно прислать еще одну-две дивизии. Иначе, писал он, престиж Турции упадет и местное население снова отвернется от турок... Ведь эти большевики в Баку объявили, что отдадут крестьянам безвозмездно все ханские и бекские земли! А кто не знает, на что способны крестьяне ради того, чтобы получить землю?! Пока лишь страх перед мощью Османской империи держит их в повиновении, но, упаси аллах, если они усомнятся в этой мощи!..

И вот Нури пишет, что хотя Энвер и распорядился прислать на помощь Назиму 38‑й пехотный полк — 2500 человек при четырех орудиях, но вместе с тем он напоминает, что в расчеты турок вовсе не входит захват Баку ценой истощения в кровопролитных боях и без того слабой турецкой армии. До сих пор, указывает Энвер, османская армия одерживала победы в Закавказье благодаря умелому использованию раздоров между различными народами и партиями. Так нужно продолжать и впредь. В частности, в Баку для этого есть прекрасные возможности. Взять хотя бы то, что 60—70 процентов солдат и офицеров бакинской армии состоят из армян, большинство которых находится под влиянием и руководством дашнаков. А с дашнакским правительством Армении 4 июня в Батуме заключен договор, статья 11 которого гласит:

«Правительство Армянской республики обязуется приложить все усилия, чтобы после подписания договора немедленно удалить из города Баку находящиеся там армянские силы и обеспечить, чтобы это удаление не привело ни к каким столкновениям».