Сказание о пальме

— Ну, тогда... — Шаумян развел руками. — Мы ведь и это предвидим... Но я сказал, что наши уже идут на помощь!

Шаумян вдруг направился к двери и вызвал из тамбура Анвара.

Тот дружески улыбнулся Корганову.

— Здравствуйте, товарищ Гриша!

— Наш товарищ Гриша скоро попадет на небо, если мы не примем меры, Анвар, — сказал Шаумян. — Надо уложить его спать, сейчас же, здесь, на моей койке!

— Степан Георгиевич!.. — протестующе воскликнул Корганов.

— Это я поручаю тебе, Анвар, — не обращая внимания на протест, продолжал Шаумян. — У нас впереди еще много серьезных дел, Григорий Николаевич, и я не могу допустить, чтобы ты свалился с ног. Спи, а я пойду в штаб, к Аветисову.

Шаумян вызвал к себе Бичерахова. И убедился, что выводы Корганова были совершенно правильные: Бичерахов избрал очень тонкую линию поведения — не отказывался от активных действий, но считал, что раньше нужно стабилизировать фронт, подкрепив его новыми резервами, то есть тем, чего (он отлично знал это) сейчас не было у большевиков...

Как раз в этот день на передовых позициях у Керара заметили человека, идущего с белым флагом со стороны противника. Стрельбу прекратили. Парламентер, немолодой азербайджанец в замасленной одежде, подошел к позициям красных и заявил, что принес пакет от турецкого штаба начальнику штаба красных войск Аветисову.

Парламентера доставили в штаб армии, где еще находился Шаумян. Это был железнодорожник из Баладжар, прибывший недавно с эшелоном в Кюрдамир. В ночь, когда турки предприняли наступление, он спал в саду у своих знакомых, да так крепко, что не слышал стрельбы. А когда проснулся, увидел, что станция занята турками. Он был схвачен и ожидал всяких неприятностей для себя, но вдруг его позвали в турецкий штаб, где и предложили переправиться через линию фронта в Керар и доставить письмо Аветисову...

Аветисов, слушая парламентера, насупил брови и старался не смотреть в сторону Шаумяна. Потом вскрыл пакет, быстро пробежал глазами небольшое письмо и, бросив его на стол, сердито пробурчал:

— Черт знает что такое!..

— Можно узнать — в чем дело? — спросил Шаумян.

— Это пишут представители Тифлисского национального совета Арзуманян и Арутюнян. — Аветисов протянул письмо. — Оказывается, они прибыли на фронт и просят меня, чтобы я пропустил их в Баку для встречи с членами нашего национального совета... Но почему они обращаются именно ко мне?! В конце концов, здесь есть командующий.

Шаумян быстро просмотрел письмо и обратился к парламентеру:

— Значит, вам не нужно возвращаться с ответным письмом туда?

— Да нет, джанум, кто туда вернется! — воскликнул тот. — И они мне ничего об этом не говорили. Сказали только: «Отнесешь Аветисову».

— Ну, а как у них там дела? — спросил Шаумян. — Сколько войск, как вооружены, как с водой?..

Выяснилось, что железнодорожник — довольно наблюдательный человек. Он рассказал, что у турок в Кюрдамире примерно тысячи две войск, не больше, причем конников человек двести. Вооружены и одеты они плохо С водой тоже плохо: ее привозят в цистернах из Евлаха. Один знакомый машинист из Елизаветполя ему рассказал, что у турок мазута осталось дней на пять. И аскеры едят вместо хлеба какие-то жесткие лепешки, прямо рот раздерешь...

В это время вдруг вошел Федор Солнцев, бывший комендант Кюрдамира, и передал Шаумяну записку:

«Степан Георгиевич! Прошу на минуту вернуться в Ваш вагон по весьма важному делу! Корганов».

Шаумян вышел.

— Что случилось? — спросил он по дороге у Солнцева. — Почему Григорий Николаевич не спит?

— Час тому назад на стыке нашей группы и бригады Амазаспа фронт перешел поручик Тер-Осипов, брат вашего секретаря, Степан Георгиевич! — взволнованно сообщил Солнцев. — Он принес с собой письмо и заявил, что должен вручить его немедленно Григорию Николаевичу. Сказал, что письмо имеет весьма важное значение для нас. И я решился разбудить Григория Николаевича, несмотря на все протесты вашего Анвара...

Когда они вошли в салон, Григорий Николаевич схватил со столика письмо и бросился к Шаумяну:

— Посмотрите!.. Посмотрите, Степан Георгиевич, какую подлость приготовили для нас дашнаки!

Шаумян быстро пробежал глазами письмо.

— Так вот зачем хотят Арзуманян и Арутюнян попасть сюда! — воскликнул он.

— Значит, другое письмо тоже дошло до вас? — спросил Вартан, сидевший за столиком.

Только теперь Шаумян взглянул на него и поразился сходству Вартана с сестрой.

— Здравствуйте, поручик, — приветствовал он. — А вы очень похожи на Анну. Значит, ее предположение, что вы бежали от нас в Армению, было справедливо?.. Или дело было иначе?

— К сожалению, все было именно так, Степан Георгиевич. Я дезертировал из Красной Армии! — Вартан был бледен, но смотрел Шаумяну прямо в глаза. — А теперь вернулся и готов понести наказание.

Шаумян внимательно изучал его, стараясь понять, насколько искренен этот офицер в своем раскаянии.

— Мы должны еще разобраться, сколь серьезна ваша вина, — сказал он. — Но откуда вам известно, что сюда должны были направить еще одно письмо?

— Так ведь они это решили при мне — Назим-паша и эти...