Сказание о пальме

— Вот как!.. Ну-ка, ну-ка, расскажите, как все это произошло. И вообще, как вы очутились снова здесь? Все расскажите.

И Вартан рассказал все. О том, как очутился в Армении. И о своих спорах с Гургеном. И о позоре под Александрополем и Караклисом. О Хачикяне в других солдатах, которые остались там, чтобы драться с захватчиками. И о своем решении вернуться в Баку. И о встречах с Хатисовым и Назим-пашой... Обо всем.

— Так, так... — задумчиво произнес Шаумян. — Значит, нас там ждут?

— Ждут, Степан Георгиевич, — ответил Вартан. — Теперь там наступила черная ночь, и все надежды только на вас!

— Я в этом не сомневался, — кивнул Шаумян. — Ну, а вы что намерены делать дальше?

— Я пришел сюда, чтобы драться. И прошу, если вы сочтете возможным, зачислить меня в вашу армию, на любую должность, хоть рядовым.

Шаумян вопросительно посмотрел на Корганова.

— Вартан — хороший артиллерист, Степан Георгиевич. А у нас, сами знаете, не хватает дельных командиров. Я предлагаю назначить его командиром батареи, — сказал тот.

— Согласен, — кивнул Шаумян. И обернулся к Вартану. — Но прежде поедете на два дня в Баку и повидаетесь с вашей сестрой. Она до сих пор не знает, что с вами.

Глава двадцать первая

13 июля к полудню в штаб пришла телеграмма из Баку. Джапаридзе сообщал, что утром прибыл некий комиссар Петров со штабом из 39 человек и что требуется срочное возвращение Шаумяна в город. Шаумян быстро закончил дела и через час выехал.

На вокзале его встретили Джапаридзе и Азизбеков. Они были озабоченные и немного растерянные. Молча пожав руки, все трое направились к машине. И Джапаридзе, и Азизбеков втиснулись на заднее сиденье рядом со Степаном Георгиевичем. Теперь у Шаумяна не осталось сомнений: они хотят сообщить что-то тревожное.

— Ну? — не выдержал он, когда машина тронулась.

— Он прибыл без войск, Степан, — сказал Джапаридзе. — Уверяет, что добрался до Царицына с шестью полками, но Коба задержал эти полки, а его отправил только со штабом...

— Нет, дал ему немного моряков и кавалеристов, которые сейчас находятся в Астрахани и прибудут сюда через несколько дней, — поправил его Азизбеков.

— Понимаешь, этот Петров — бывший полковник и левый эсер! — вдруг со злостью сказал Джапаридзе.

— Ну и что из того? — спросил Шаумян.

— Как что! Левые эсеры сейчас там подняли восстание!

— Да что мы ходим вокруг да около... Видишь ли, Степан, у него имеется мандат, по которому выходит, что не он подчиняется тебе, а вроде ты должен подчиняться ему... — сказал устало Азизбеков.

— Не понимаю, братцы, что это означает: отстранен я, что ли?

— Официально нет, — ответил Азизбеков. — Просто он назначается командующим советскими силами на Кавказе, а нам, «гражданским властям», вменяется в обязанность во всем слушаться его.

— Понимаешь? — снова загремел Джапаридзе. — Ждали войск, а вместо них получили какого-то полковника, левого эсера, да еще с такими полномочиями, которыми он, видимо, намерен воспользоваться!

— А, черт!.. Ну как мог Владимир Ильич допустить такое — два человека с чрезвычайными полномочиями! — воскликнул Шаумян.

— Ленин? Да ты что!.. — перебил его Джапаридзе. — Мандат подписан Троцким.

— Троцким?

— Ага. Как главковерхом.

Шаумян, шумно вздохнув, откинулся на спину. Теперь ему все стало понятно. «Ну, конечно, Троцкий!.. Посылая по приказу Ленина сюда войска, Троцкий снабдил командующего такими полномочиями, которые означают если не мое отстранение (на это он, конечно, не решится), то крайнее ограничение моих прав».

И тем не менее ему стало легче от мысли, что Ленин тут ни при чем, что все это — интриги Троцкого. Уже повеселевшими глазами он посмотрел на друзей и вдруг улыбнулся, только теперь понимая, почему они так удручены и злы. «Это из-за меня». Он повернулся к Джапаридзе.

— Ты уже поцапался с ним?

Тот усмехнулся в усы. Вместо него ответил Азизбеков.

— Петров этот очень молод и тоже из горячих... Вот и нашла коса на камень!

— По-моему, его надо посадить на пароход и отправить вместе с этим мандатом к его хозяину! — решительно заявил Джапаридзе.

— Воображаю, какое тогда ликование будет у всех айолло, саакянов, и гюльханданянов: большевики выгнали представителя Москвы, присланного им на помощь! — возразил Азизбеков.

Шаумян тоже понимал, что надо искать другие пути, совсем другие.

— Где он сейчас? — спросил он.

— У Шеболдаева... Знакомится с обстановкой.

— Поехали туда.

— Как, ты даже не хочешь заехать домой?

— Успеется. Надо сначала разобраться с этим... И не обижайтесь, но мне хочется поговорить с ним с глазу на глаз. Ведь это касается первым долгом меня!