Сказки. Басни

Волк

Вань, прикольная гульба – в стельку пьяная изба!

Крыша сбилась набекрень, уложить бы поспать в тень.

Изба

Дурень, мучаясь от скуки, облегчаю бражкой муки,

А ругаюсь на хозяйку – грубиянку и лентяйку.

Взяла моду тусоваться, на приёмах красоваться.

Сядет в ступу, метлу в руки, а я хоть умри от скуки!

Надоело! Домовой – плюнул и ушёл к другой.

Амбар ведьме сторожит: принаряжен, пьян и сыт.

Пока спит, Мурлыка-кот в доме пол хвостом метёт.

Спать уложит и споёт, утром кофе принесёт.

Жизнь на зависть – благодать, не захочешь умирать.

Здесь весь год ходил босой, мылся снегом и росой,

Потому метлою бит бабкою за внешний вид..

Другой дал бы ей отпор, а он в бане спину тёр.

Если бы не самогон да не топь со всех сторон,

Я бы вслед за ним ушла, так, чтоб бабка не нашла.

Ване слушать надоело, да и дело не терпело,

С волка слез и приказал: – Хватит жалоб, пусти в зал!

Сказочник

Тут избушка закряхтела, тощим задом завертела,

Заскрипела: – Ах ты, голь! Был бы царь или король.

Для меня царевич – ноль. Говори быстрей пароль!

Ошибёшься, налечу – и ногами затопчу.

Ваня понял: – Хата бредит, с перепою крыша едет.

Сказочник

Долго спорить с ней не стал, крепко в зад ногой поддал,

Отрезвлённая пинком, мигом встала передком.

Дверь открыл и в зал вошёл, видит стул и старый стол,

Печь, разбитое корыто. Все не чищено, не мыто,

Знать, хозяйки дома нет, зря спешили на обед.

Сверху ухнула сова: — Бабка, я была права,

Теперь чуешь русский дух, жаль, огонь в печи потух.

Разжигай и Ваньку в печь, даром, что ли, дом стеречь?

Ты на праздники то к Змею, то к вампиру, то к Кощею,

Месяцами дома нет, задолжала мне обед.

Сказочник

Иван глядь, над головой ступа с бабою Ягой,

Смерть и та бывает краше, зубы скалит, метлой машет

С криком: как сюда попал? Волк ей зубы показал –

Не рычал, не огрызнулся, лишь по-волчьи улыбнулся:

– Ты, бабуля, не права, к чему бранные слова?

Это Ваня – царский сын, мне и друг, и господин.

Будь приветливей, щедрей, стол накрой, вина налей,

Свою щедрость докажи, а потом спать уложи.

Шевелись, не пожалеешь, с нами в миг помолодеешь.

Бабка долго материлась, но на драку не решилась –

Видит, парень удалой, с ним не справиться одной.

Решив доброй притвориться, на посулы не скупиться:

– Гости для меня награда, днём и ночью служить рада,

Самая большая честь усадить за стол пить-есть.

Но сегодня не взыщите, нет еды, хоть обыщите.

Прилетела из гостей, затянулся юбилей.

Год Кощея поздравляли, от еды-питья устали,

На стол тошно посмотреть, нету сил плясать и петь.

Улыбнулся ей Иван: – Ляг, бабуля, на диван,

Отдохни, поверь, с делами мы управимся и сами.

Сказочник

Бабка вылезла из ступы, на диван легла в тулупе,

Засопела, захрапела, вихрем в дверь пыль полетела.

Иван стал рубить дрова, снова ухнула сова:

– Шевелись быстрее, Ваня, год никто не мылся в бане,

Нужно воду наносить, истопить, полы помыть

И подумать об обеде, без него не быть беседе.

У старухи, кроме вшей, в доме нет даже мышей.

Баба Яга

Думаешь, туга на ухо? Зря не ври – я не старуха.

Всё у нас не так уж плохо, кроме вшей, есть в шубе блохи.

Пока до дому летела, до костей проели тело.

Чуть из ступы не упала, так, крутясь, бока чесала.

Подгони-ка лучше Ваньку, пусть быстрее топит баньку.

Пока он меня там парит, сама видишь, как грязь старит,

Сходи с волком на охоту, а питьё – моя забота.

Есть волшебный самогон – чарку выпьешь и влюблён.

Хоть и царского гость роду, а такого не пил с роду.

Сказочник

Солнце село за болото, возвратился волк с охоты,

Дичь умело ощипал, и царевич не дремал.

Пока волк варил и жарил, он усердно бабку парил.

Как вошла старуха в раж, говорит: – Устрой массаж,

Уважь, настрой лирический, сделай эротический.

После чарки самогона, шепчет: – Секс по телефону

Надоел, живой хочу – приступай, озолочу.

Не смотри скептически, я – крепка физически.

Сказочник

Ваня был пригожим в мать. Богатырь – отцу под стать.

Не боялся ратных дел, был и с женщинами смел.

Глянул, хмыкнул: – Вот досада, лучше выпить бочку яда!

Нелегка царева служба, но раз нужно, значит, нужно.

Выпил ковшик самогона, глянул, ахнул изумленно:

– Бабка, ты ли? Не узнать! И семнадцать лет не дать!

Губы алые смеются, кудри, словно змеи вьются,

Как тростиночка тонка, грациозна и гибка.

Сказочник

Встала, бедрами вильнула, грудью жаркою прильнула,

Обняла, поцеловала, Ване лучше не бывало.

Бабка стала юной вновь, вот что делает любовь

И волшебный самогон – молодит старушек он.

Словно миг мелькнула ночь, продолжать были не прочь,

Но сердито волк завыл: – Про болезнь отца забыл?

Ваня вспомнил, как отец поучал его: – Юнец,

Не спеши, будь терпелив, применяй презерватив,

Он тебя убережёт от болезней и забот.

Сказочник

Не ждал подлого подвоха, провела Яга, как лоха.

Бабка – старая карга, сотни лет была строга.

Выпив лишнего, забылась, словно в юности влюбилась,

Но признаться не посмела, смущать Ваню не хотела,

Не сказала даже слова, что стать матерью готова.

Но Кощею позвонила, обо всем оповестила.

Тот не стал её ругать, старой дурой обзывать.

И на Ваню не серчал, по мобильнику кричал…

Кощей