Сказки библиотечного сквознячка

Совушка верила буквально всему, что он сочинял, и даже находила подтверждение всего, ведь что-то и где-то похожее она читала когда-то в журналах и газетах.

А вот Ёж всё мрачнел и мрачнел. В конце концов он не выдержал и спросил:

– Странно, товарищ инопланетянин, а ткань-то на костюмчике у вас вроде бы как отечественная… да и пошив, знаете ли…

– Ах! Оставь, Ёженька! Неловко перед гостем! – возмутилась совушка Софочка и обратилась к Кикиморке:

– Оставайтесь у нас! Куда же вы на ночь глядя полетите? Планета ваша далеко, а вдруг хулиганы, знаете ли? Вы же видите – уже темно… – сказала совушка Софочка.

– Ой! Правда?! Можно у вас остаться? – обрадованно переспросил Кикиморка.

И видя радостные и приветливые лица своих новых друзей, он молниеносно вскочил и влез в самопьютер. Достал оттуда свой домашний гамачок и повесил его на ветку того же дерева, того самого, в дупле которого живет совушка Софочка. Положив ладошки под зелёную щёчку, он паинькой улёгся в гамачке, висящем на ветке дуба.

– Я буду спать тут! – радостно крикнул он друзьям.

– Конечно, конечно! Спокойной ночи, Ки-Ки. Mo. Р-р-р-ка, – ответили они ему.

– Спокойной ночи, друзья! Как я счастлив, что познакомился с вами. Спасибо за этот прекрасный вечер! – попрощался он с ними перед сном.

Ёж и Сова возвратились досмотреть вечер старинных романсов, но застали на экране только надпись:

«Не забудьте выключить телевизор!»

– Но ведь это инопланетная техника, как её выключить? А будить его жалко, ведь он с дороги, устал – как-никак издалека, – вздохнула совушка.

Ёж, находясь в некотором замешательстве, никак не мог преодолеть недоверие к происходящему. Что-то его всё же смущало в этом залётном пришельце. Осматривая самопьютер, он пыхтел, и все колючки у него на спине топорщились.

– Хм, на батарейках… – проворчал он и нашёл кнопку, на которой было написано «ВКЛ». – Ты понимаешь? ВКЛ, – многозначительно сообщил он Софушке.

– В-К-Л! В?.. Вселенская? К?! Космическая? Любовь? – нараспев, мечтательно произнесла Сова: – Это какие-то иностранные слова, то есть инопланетные, наверное, что-то очень возвышенное? Да?..

– ВКЛ, – строго ответил Ёж, щёлкнув выключателем, – это значит – выключатель.

– Неужели? Так просто – выключатель? Так просто – «выключатель». Странно. – изумилась совушка Софушка.

– Да, но утро вечера мудренее. Спокойной ночи, Софушка! – сказал Ёж, чувствуя, что ему нужно многое обдумать наедине с самим собой.

– Спокойной ночи, Ёжик, спасибо за поздравления! – простилась с ним совушка Софочка.

Глава шестая

Но среди ночи Кикиморка проснулся и задумался. И даже припомнил песенку, которую специально к своим именинам придумала совушка. Он стал тихонько напевать:

У кого-то есть ключи от дома, у кого-то от дворца!
Широко открыты двери в царство сказок для тебя!
И мы рады, что сегодня можем всех вас пригласить,
И в весёлом хороводе всем со сказками дружить!

И тут ему стало так стыдно за своё «сочинительство», что он решил поскорее вернуться к себе. Пока все спали крепким сном, Кикиморка быстро собрался домой.

И вскоре он опять очутился в своём домике-буфете. Опять совсем один, в пустом доме. Скучно, грустно. Не радует даже любимый патефон. Все пластинки выучены наизусть. На стенах из выброшенных журналов – картинки городов, в которых Кикиморка никогда не бывал. Да и сам его дом – собственно, даже и не дом, а бог весть как попавший сюда на болото, кем-то давно брошенный старинный буфет. В углах его всё ещё не выветривался теплый запах корицы, пирогов, когда-то кем-то хранимых в буфете. Поэтому пахло в буфете чужим домашним уютом. И от этого ощущения чужой, праздничной и недоступной жизни Кикиморке становилось ещё тоскливее. Он чувствовал себя одиноким и никому не нужным. И он погрузился в печальные размышления об этом:

– Удивительно, сколько на свете птиц, зверей, зверюшек, людей, их детишек, рыб… И кого только нет! Но никому нет дела до меня. Никто не подумает: «Эй! А как там Кикиморка? Не грустно ли ему одному без наших шуток, песен и без наших добрых слов?» – печально размышлял Кикиморка, сидя, как на балконе настоящего дома, в выдвинутом выдвижном ящике буфета. И сам не заметил, как горько-горько заплакал.

Вечер был прохладный и сырой. Видимо, он сильно промерз. И к ночи Кикиморка почувствовал, что его одолевают то жар, то озноб. А утром, когда он проснулся, почувствовал себя совсем больным. Не было сил встать. Болела голова, горло. Странная слабость охватила его. Он забылся, а когда проснулся, не смог встать и приготовить себе завтрак. И он опять заснул.