Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

Итакъ, если это — Твоя воля, Господи, и младенчество наше требуетъ всего этого для руковожденія {203} и пробужденія своего Тобою, а не тогда, когда человѣкъ любовію Твоею упоенъ, подобно мнѣ, и влечется во слѣдъ добраго, такъ что вовсе не взираетъ на міръ, по причинѣ упоенія Тобой, въ какомъ онъ находится, даже когда мнѣ сверхъ этого далъ Ты достигнуть откровеній и созерцаній, которыхъ невозможно объяснить плотскимъ языкомъ, далъ видѣть и слышать гласъ служенія Духовныхъ[293], и сподобиться исполненнаго святости созерцанія Твоего; но и при всемъ этомъ я, человѣкъ совершенный о Христѣ, недостаточенъ для того, чтобы охранять себя самого, потому что есть нѣчто такое, что по тонкости своей не можетъ быть постигнуто моею силою, хотя и пріобрѣлъ я умъ Христовъ: то радуюсь уже посему, Господи, въ немощахъ, въ скорбяхъ, въ темницахъ, въ узахъ, въ нуждахъ, отъ естества ли это, отъ сыновъ ли естества, или отъ враговъ[294] его; но, радуясь, терплю нынѣ немощи мои, т. е., немощи въ искушеніяхъ моихъ, да вселится въ меня сила Божія. Если, послѣ всего этого, имѣю нужду въ жезлѣ искушеній, чтобы имъ расширялось во мнѣ вселеніе Твое, и я сохраняемъ былъ въ приближеніи къ Тебѣ, то знаю, что никто не возлюбленъ Тобою паче меня, и потому возвеличилъ Ты меня надъ многими. И далъ мнѣ познать чудныя и славныя силы Твои такъ, какъ не далъ ни одному изъ друговъ моихъ, Апостоловъ. И наименовалъ меня сосудомъ избраннымъ (Дѣян. 9, 15), какъ могущаго сохранить чинъ любви Твоей. По всему этому, и особливо для того, чтобы преуспѣвало и простиралось впередъ дѣло проповѣди, если я буду освобожденъ отъ узъ искушеній, Ты, сколько знаю, даровалъ бы мнѣ свободу, если бы сіе было полезно для меня. Но Ты благоволилъ, чтобы не былъ я безъ скорби и заботы въ мірѣ семъ, такъ какъ для Тебя не столько важно то, чтобы множилось наипаче дѣло проповѣди Евангелія Твоего въ мірѣ, сколько то, {204} чтобы мнѣ была польза отъ искушеній моихъ, и чтобы душа моя сохранилась у Тебя здравою.

Итакъ, если все это, разсудительный, есть великій даръ искушеній, потому что, чѣмъ болѣе превознесенъ человѣкъ и, по подобію Павлову, вступилъ въ духовное, тѣмъ паче имѣетъ еще нужду въ страхѣ и осторожности, и пожинаетъ пользу отъ встрѣчающихся съ нимъ искушеній, то кто есть сей достигшій въ страну удостовѣренія, исполненную хищниковъ (Матѳ. 11, 12), и пріявшій то, чтобы стать ему неуклоннымъ, чего не дано было и святымъ ангеламъ, да не безъ насъ совершенство пріимутъ (Евр. 11, 40), — пріялъ то, что противно всему духовному и тѣлесному, и хочетъ быть всецѣло неизмѣняемымъ, хочетъ, чтобы не приближалось къ нему искушеніе и въ помыслахъ? Порядокъ же міра сего есть сія мысль, выраженная какъ бы во всѣхъ Писаніяхъ: если каждый день постоянно пріемлемъ тысячи ударовъ, то да не малодушествуемъ, и да не останавливаемся въ теченіи на поприщѣ[295], потому что въ одномъ маловажномъ случаѣ можно намъ восхитить побѣду и получить вѣнецъ.

Міръ этотъ есть состязаніе и поприще для состязаній. Время это есть время борьбы. А въ странѣ борьбы, и во время состязанія, закона не полагается, т. е. Царь не полагаетъ воинамъ своимъ предѣла, пока не будетъ кончено состязаніе, и пока всякій человѣкъ не будетъ приведенъ къ дверямъ Царя царствующихъ, и тамъ испытанъ бывшій въ состязаніи, кто не допустилъ одержать надъ нимъ побѣду, и кто обратилъ хребетъ свой. Ибо много разъ случается, что человѣкъ, ни къ чему не годный по неискусству своему, непрестанно бываетъ поражаемъ и низлагаемъ, и во всякое время являетъ безсиліе, но иногда вдругъ похищаетъ знамя изъ рукъ у воинства сыновъ исполиновыхъ, — и превозносится имя его, и восхваляется онъ гораздо болѣе подвизавшихся и содѣлавшихся извѣстными въ побѣдахъ, и {205} получаетъ вѣнецъ и дорогіе дары паче товарищей своихъ. Поэтому ни одинъ человѣкъ да не останется въ отчаяніи! Не будемъ только нерадѣть о молитвѣ, и не полѣнимся просить помощи у Господа.

Твердо положимъ въ мысли своей и то, что, пока мы въ мірѣ семъ и оставлены во плоти, хотя бы вознеслись до небеснаго свода, не можемъ оставаться безъ дѣлъ и труда, и быть безъ попеченія. Это[296] (прости меня) есть совершенство; а что паче сего, то́ неразумное размышленіе. Богу же нашему да будетъ слава, и держава, и велелѣпіе во вѣки! Аминь.

СЛОВО 48.

О различіи добродѣтелей и о совершенствѣ всего поприща.

Совершенство всего поприща заключается въ трехъ слѣдующихъ вещахъ: въ покаяніи, въ чистотѣ и въ усовершеніи себя. Что такое покаяніе? Оставленіе прежняго[297] и печаль[298] о немъ. Что такое чистота? Кратко сказать: сердце, милующее всякую тварную природу. Что такое усовершеніе себя? Глубина смиренія, т. е. оставленіе всего видимаго и невидимаго (видимаго, т. е. всего чувственнаго, и невидимаго, т. е. мысленнаго) и попеченія о томъ.