Слово древней Руси

Князь великий, услышав об этом, испугался, возмутился и смятение ощутил в мыслях своих, и подумал, что Улу-Ахмет начал собирать против него воинов и хочет воевать Русскую землю. И некие ближние советники смущали его, говоря: «Князь, великий государь, ведь когда зверь утопает, тогда его и убить спешат. Если же на берег выплывет, то многих уязвит и сокрушит, а сам то ли убит будет, то ли убежит». Князь послушал горького совета этого всех советников своих и послал посла, требуя, чтобы ушел царь из земли его, не воюя. Тот же умолял его немного подождать. Князь великий грозил ему и посылал к нему и во второй, и в третий раз. Царь не слушался и умолял еще подождать, не ведая, что готовится и вооружается великого князя войско, мечи острятся на него, смиренно говорил: «Брат, господин мой, немного помедли, скоро уйду я из земли твоей. Ведь никакого зла я тебе не сделал, по обещанию нашему и по любви; и впредь до смерти моей, если даст мне Бог вновь царствовать, рад буду иметь с тобою дружбу верную и любовь сердечную и неизбывную. И еще и сыновьям моим прикажу служить тебе и угождать после тебя детям твоим, и грамоту тебе дам на себя, на сыновей моих и на внуков за печатями золотыми, чтобы дани и оброков с тебя не брать и землю твою не воевать. И если замыслю я какое-то зло на тебя, малое или великое, решу, как ты думаешь, обидеть тебя, сделавшего мне добро и накормившего меня, как просителя нищего, то пусть Бог твой, в которого я верую, убьет меня».

И увидел князь великий, что не слушает его царь и добром по воле своей не хочет уйти из земель державы его. И не поверил в истинность его слов и обещания, поскольку тот был язычником, подумал, что лукавит и лжет царь, позабыв слова о том, что покорное слово сокрушает кости, а смиренного сердца и сокрушенного Бог не унизит. И послал на царя брата своего князя Дмитрия Галицкого, по прозвищу Шемяка[825], а с ним вооруженных воинов 20 000, и князей тверского и рязанского, а с ними по 10 000 воинов, и всех воинов 40 000, чтобы прогнать царя из пределов Русских. Он же, злой царь, увидев, что великий князь не внемлет смиренному его молению, и воины его уже готовы и приближаются, послал смиренно к брату великого князя, прося не наступать до утра, поскольку он хочет уйти прочь. Тот же хотел скорее исполнить повеление брата, надеясь на силу свою.

Царь отчаялся просить милости у смертного человека и возвел очи свои звериные на небо, молясь. И пришел к русской церкви (случилось, что она стояла на пути в некоем селе) и припал к порогу пред дверями храма, не смея войти в него, и, вопия и плача, со слезами говорил: «Боже русский, слышал я о Тебе, что милостив Ты и праведен, не на лица людей зришь, но правду в сердцах ищешь. Узри ныне скорбь и беду мою, и помоги мне, будь нам истинный судья, и суди по правде меня и великого князя, и обличи вину каждого из нас Ведь хочет он убить меня неповинного, выбрав для этого удобное время, и стремится неправедно погубить меня, преступая данные раньше обещание и клятву; и уважение и прежнюю любовь мою к нему, как к любезному сыну, забывая, видит меня в великих напастях и бедах притесняемого зло и погибель принимающего отовсюду. И не ведаю я, в чем преступил клятву или солгал ему». И плакал долго, стеная, и восстал с земли от коленопреклонения своего мерзкого, и собрался с воинами своими, и затворился в городе ледяном И вскоре внезапно напали на него воины русские. Он же, начав бой, увидел, что успех на его стороне, и тогда отворил врата городские, и сел на коня, и взял копье и оружие в руки, и заскрежетал зубами, как дикий свирепый зверь, и грозно засвистал, как страшный змей великий, ожесточил сердце свое и закипел злобою, он, повиновавшийся и братом и господином называвший великого князя, а теперь в бою с его войском встретившийся, — как лев ревущий, как змей, страшно огнем дышущий от великой горести.

И против многих воинов русских вышел царь с 3000 всех, тысяча из тех вооруженных не дрогнула, не побежала от множества воинов московских, но отчаялась в жизни своей, а еще больше надеялась на Бога, и на правду свою и храбрость, и на, злое умение свое ратное. И когда сошлись оба войска — увы мне, что говорю! — одолели они войско великого князя, и побили всех русских воинов в год 1438, декабря в 5 день. И осталось на том побоище от 40 000 воинов великого князя восемь его воевод с немногими воинами, скитались они по дебрям, стремнинам и лесам И едва живыми не взяли и самих воевод, но избавил Господь от этого. Покорность царя Бог смирением наградил и победил свирепосердие князя нашего московского, ибо клятвы не преступают, даже если и иноверцу дают. О блаженное смирение, ведь не только нам христианам, Бог помогает, но и язычникам по правде способствует.