Читаем Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России полностью

Есть такая деревня Бельская. После Зайцевой горы наши ринулись туда, в лесные массивы, когда немцы уже отошли на линию «Буффель». Они отходили, но оставляли загрядотряды, отдельные доты. Там дот такой стоял самодельный — колпаки привозят, выкапывают яму и на нее ставят, опалубку бетоном заливают. В одном месте на бетоне на латыни написано изречение, у меня даже сфотографировано: «Самая лучшая честь — это умереть за народ». Знаешь, вот такая пафосная. И гады, вот эти пулеметчики, столько наших там покосили. Под этим дотом (вот у меня фотография) мы звезду выложили из касок. Сколько погибших, столько набили они... Я только там один раз такое встречал: пулеметное гнездо и рядом большой провал. Минак[41] у меня аж гудел. Говорю: «Сюда чего-то набросали, потом посмотрим, успеется». Нырнули в пулеметное гнездо — проверять, куда стреляли, а там справа от него доски. А доски эти сбиты желобом и вниз идут. Я в ту яму сунулся, а туда лопата не лезет — до верха гильзами забита. Так они стреляли. Потом я ниже спустился — там лежат выброшенные пулеметные стволы. Бывает такое: перегревается ствол, патрон еще только начинает подаваться — разрывался, потому «пороли» они пулеметы. Надо-то как: ленту выпустил — и подожди или смени ствол, а там вышло, видать, так: наши настолько подпирали, что не успевал он. И мы пошли туда, куда стрелял. Там они и лежали — перед нами уже там искали, и мы нашли человек пятнадцать. Подняли всех, на Зайцевой горе захоронили...

Война прошла, население вернулось, бах где-то что-то — мальчик погиб, подорвался или что. Говорят: «Нам надо осваивать территорию, а невозможно в лес войти: там трупы, мины». Разнарядочка — у меня даже есть такие документы. И вот идут: им дали каждому по полю, квадрат километров пять на три — и везде это валяется. У него задача, чтобы местное население не воспользовалось, все собрать и унести, принести на сборный пункт. А если там погиб полк? А их 10 человек. Как они все это возьмут и понесут на сборный пункт? Просто физически невозможно. Потому так и делали: затвор — в одну сторону, винтовку — в другую сторону. А в детстве я часто такое находил: поднимаешь винтовку, а она дугой. То есть они брали за конец ствола — если об дерево ударишь, она изгибается. Чтобы населению не доставалось.

Немцы заставляли убирать трупы, потому что считали, что это уже их земля. Я смотрел про поиск на Украине. Они там поднимают санитарные захоронения, которые делались при немцах местным населением. То есть зимой или осенью бои были, фронт ушел. Приходят тыловые части, они здесь живут — какая-нибудь база танков или топливная база. Кругом вонючка. Самим им нафиг надо, поэтому говорят местному населению убирать. И, говорит, как заставляли убирать. Мы находим яму и достаем — сверху тела, а снизу винтовки, у которых затворы вытащены. Это немцы так делали. Кинут, сверху останки — и заравнивают. Наше оружие себе брали единицы из немцев. Брали эсвэтэхи[42], брали изредка папаши[43].

Тут вопрос еще вот какой: если после боя войска проходили и подбирали это, то понятно, а если оружие зиму уже пролежало и проржавело — это надо отмокать, разрабатывать. Этого никому не надо — его столько было, этого оружия. Я никогда не поверю, хотя говорят, что винтовок и штыков не хватало. У меня вот Витя нашел под Нарой — мы специально считали — в одном месте 800 штыков! 400 гранат! Столько всего бросалось. Мне иногда так жалко. Представляешь, это же дети у станков стояли, на химических заводах порох делали. А бойцы все это бросали. Ну, понимаешь... Тоже ведь не совсем удачная конструкция оружия, особенно РГД-33[44]. Ее все выкидывали — в жопу, невозможно пользовать. 42-е[45] — они удобные, которые с запалом. А у РГД-33 надо оттянуть, повернуть, вставить, задвинуть, спустить и потом опять оттянуть, встряхнуть и кинуть — такой геморрой. И, самое главное, в горячке-то начинаешь запихивать, а ты запал не вставишь, пока ручку не отведешь — он не влезет. Когда выдумали запал с планкой и чекой — тогда да. Ты взял, выдернул, держишь, сколько хочешь, можешь, если что, и вставить обратно. У нас были детонаторы в основном латунные, либо медные. Почему? Потому что у нас инициирующим веществом была гремучая ртуть. Она себя с алюминием плохо вела. У немцев же веществом был азид свинца[46], а сами детонаторы алюминиевые. Красивые такие, и качество в пять раз лучше, чем наше, азид свинца просто мощнее. Немецкое все было качественней, мне кажется. До поры до времени.

Один случай лично у меня был. Мы приехали. Ты же помнишь столик, который мы сделали? Он там один был, на высоте. Короче говоря, разложились мы, вечер уже, но надо было поехать что-то посмотреть. Славка на машине, а у нас машина одна. Кого-то он повез. А был уже вечер, понимаешь. И Славка говорит: «Пока они вскроют блиндаж...» (Подозрение было, что там останки.) «Ты в машину не влезешь, ночуй один здесь». Ну, как-то и не страшно, я все уже знаю, при мне лопатка, топорик. Но все равно неуютно — лучше, когда кто-то рядом. Говорю: «Ну, езжайте».

Перейти на страницу:

Все книги серии Фонд поддержки социальных исследований Хамовники

Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России
Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

Значительная часть погибших в годы Великой Отечественной войны солдат как будто бы умерли дважды: они не были погребены и остались лежать там, где их убили. Советское государство до 1980-х годов не признавало факта существования этих мертвых душ, и перезахоронением павших занимались обычные граждане — несмотря на то, что их деятельность была запрещенной. Только те, кого сегодня принято называть поисковиками, понимали, что забытые всеми солдаты нуждаются в заботе и памяти со стороны живых: так они смогут вернуться в наш мир героями, а не бесплотными призраками. Мертвые не хоронят мертвецов. Эту работу пришлось взять на себя вполне конкретным людям, и их память не менее важна, чем память ветеранов и других свидетелей войны. Настоящее издание представляет собой единственный в своем роде сборник устных воспоминаний тех, кто посвятил всю свою жизнь поиску и перезахоронению советских солдат.Разрешается любое некоммерческое воспроизведение со ссылкой на источник.

Коллектив авторов -- История

Военное дело
Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России
Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России

Кто, как и почему организует похороны в современной России? Какие теневые схемы царят на рынке ритуальных услуг? Почему покраска оградок, уборка могил и ремонт памятников пришли на смену традиционному поминальному обряду? И что вообще такое русские похороны?Чтобы ответить на эти вопросы, социальный антрополог Сергей Мохов выступил в роли включенного наблюдателя, собрал обширный полевой материал и описал функционирование отечественного ритуального рынка. Впрочем, объективистскими методами автор ограничиваться не стал: он знакомит читателя и с личной историей — мортальной хроникой собственной семьи.Тяжелая поступь русской смерти знакома каждому: кто не слышал историй о нечистых на руку работниках морга, ничейных сельских кладбищах, которые на поверку оказываются землями сельхозназначения, о трупах, лежащих на полу морга и гниющих в катафалках и т.д. Не исключено, что хаос — второе имя нашей похоронной индустрии, но как она стала такой, кому выгодна ее вечная дисфункциональность и, наконец, почему она все-таки работает?

Сергей Мохов

Обществознание, социология

Похожие книги

История Тайной канцелярии Петровского времени
История Тайной канцелярии Петровского времени

Книга Василия Веретенникова, впервые вышедшая в 1910 году, — основополагающее исследование по истории Тайной канцелярии ПетраI. Автор с привлечением богатейшего архивного материала рассказывает о том, что предшествовало Тайной канцелярии и как она возникла, чем она занималась и каково было ее внутреннее устройство, кто ею руководил, как принимались решения, откуда появлялись рядовые исполнители, какое участие во всем этом принимал царь и почему упраздненная, по сути, еще при жизни Петра Тайная канцелярия тем не менее вскоре возродилась и сыграла важнейшую роль в становлении государственного строя Российской империи. Эта книга проливает свет не только на деятельность конкретного учреждения, которое занималось сыском, и прежде всего сыском политическим, — она позволяет глубже понять многие события русской истории не только восемнадцатого, но и последующих веков.Василий Иванович Веретенников (1880 — 1942) — архивист, доктор исторических наук, профессор, специалист по истории России XVIII века.

Василий Иванович Веретенников , Василий Иванович Веретенников

Военное дело / История / Образование и наука
Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг.
Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг.

В справочнике приводятся биографические данные сотрудников органов госбезопасности – евреев, входящих в руководящий состав Наркомата внутренних дел СССР периода 1936–1938 гг., судьба которых была напрямую связана с событиями «Большого террора».Евреи были широко представлены в чекистской элите 1920– 1930-х гг., но после 1937–1938 гг. их численность в НКВД значительно уменьшилась. В чем причина этих событий и что стало с теми, кто выпал в эти мрачные годы из «тележки» истории? Авторы книги постарались представить читателям объективные данные на поставленные вопросы.Книга предназначена для тех, кто интересуется историей советских органов госбезопасности, а также историей евреев в бывшем Советском Союзе.

Вадим Анатольевич Золотарёв , Михаил Атанасович Тумшис

Детективы / Военное дело / Спецслужбы
Под псевдонимом Ирина
Под псевдонимом Ирина

Зоя Ивановна Воскресенская 25 лет своей жизни отдала работе во внешней разведке. Дослужившись до полковника, Зоя Ивановна вышла на пенсию и стала писать детские книги. В литературе она прославилась как талантливейшая писательница своего времени. Женщина никогда не скрывала того, что она работала в разведке, но до 1991 года ни строчки не написала о своей службе. «Я не знаю, о чем можно говорить, а о чем ни говорить, ни писать нельзя», — заявляла женщина. В 1991 году все материалы были рассекречены, и Воскресенская немедленно начала работу над своей последней и главной книгой «Под псевдонимом Ирина». Приключенческий роман-биография тут же стал главным литературным событием года. Из книги вы узнаете не только о работе самой Зои Ивановны, но и о легендарных разведчиках советских и иностранных спецслужб (В.М.Зарубине, П.М.Фитине, П.М.Журавлеве, Г.И.Мордвинове, П.А.Судоплатове и других). Читайте, и вы узнаете, что жизнь иногда бывает ярче любого романа!

Зоя Ивановна Воскресенская

Детективы / Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы