Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

 Сегодня в нашей стране нет, наверное, более неотложной задачи, чем воспитание молодежи. Современная наука — педагогическая психология — утверждает, что разговоры, поучения и наставления не воспитывают. Воспитывает только участие в добровольной, бескорыстной деятельности на пользу обществу, участие подростков примерно с 12 лет в «труде-заботе». Это дает подростку уверенность в себе и в своих силах, уважение окружающих и самоуважение. Без этих качеств нельзя вырастить настоящего гражданина.

Дефицит общественно полезной деятельности, которую общество может предложить подросткам и молодым людям, ведет к росту молодежной преступности.

Задачу активного воспитания патриотизма взяло на себя массовое военно-поисковое движение, которое только за двадцать последних лет спасло от уголовщины тысячи подростков и юношей.

Одним из символов этого военно-патриотического движения стал Мясной Бор, откуда в январе 1942 года начала наступление 2-я ударная армия. Здесь же через два месяца сжалось кольцо вражеского окружения. Именно рядом с Мясным Бором находится та болотистая местность, которую народ назвал «Долиной смерти», где красноармейцы и командиры проявили массовый героизм, пытаясь с боями вырваться из окружения, оттягивая на себя вражеские войска.

Созданный у Мясного Бора на федеральной трассе мемориал воинской славы — тоже символ для многотысячной армии военных поисковиков, для потомков погибших из всех бывших республик Советского Союза, да и для всей нашей нынешней России.

«Консервирование» (прекращение захоронений) этого живого символа нашей памяти в угоду денежным расчетам и создание нового мемориала где-то в другом месте, удаленном от исторического и традиционного, существенно подорвет веру огромного числа молодых в искренность государства в лице его деятелей, провозглашающих святость всего, что касается Великой Отечественной войны, и снизит энтузиазм многих людей. А ведь на истории и героических примерах Отечественной строится сейчас практически все военно-патриотическое воспитание молодежи.

Не к тем ли людям, от которых зависит решение судьбы новых захоронений у Мясного Бора, обращены слова поэта-блокадника:

Мертвые живых не упрекнут,
Если те смеются и поют.
Но бывает так, что им — венки,
А они сжимают кулаки.

И слова фронтового поэта Юрия Семеновича Белаша:

Уважение к павшим в боях
надо живым.
Мертвым — зачем?..

Такая вот диалектика! Остается ждать, как решится вопрос — в пользу денег или в пользу Памяти.

[...]

А. К.: В общем, в какой-то момент пришли к нам ребята от Юробича[71]. После знакомства с ним мы уже не боялись лезть в кости, потому что у него даже в школе хранились останки, было много фотографий. Мы, по сути, переняли это дело. Но у нас никогда не стояло такого вопроса, что если ты поехал с нами в экспедицию, то ты обязательно тоже копаешь. Нет. Копают те, кто добровольно на это согласен. И без этого много разных работ по лагерю: и готовить, и дежурить, опросы местных жителей всегда это сопровождали. И постепенно мы приходили к идее, что уважение к павшим в боях нужно живым. Мертвым — зачем? [...] Понимаешь как. Поскольку в 70-е годы мы осваивали коммунарскую методику, мы познакомились через петрозаводчан с поисковиками. И с той поры поняли, что это атомная бомба в руках педагога на самом деле. И сейчас эти гады, они же пользуются этим, они же пользуются коммунарщиной, когда все эти Селигеры устраивают для новоиспеченных.

Т. С.: Коммунарство пошло с 60-х годов, а мы в начале 70-х в «Форпосте»[72] в Москве общались с Игорем Петровичем Ивановым[73] и с форпостовскими ребятами. Это все в пределах нескольких лет. Там Лишины эту идею и подхватили. Тогда было несколько ярких таких организаций по Союзу: Питер, Пермь, Петрозаводск. Сначала, наверное, была Пермь, а потом уже Петрозаводск перехватил через одного человека. Мы общались с петрозаводскими. В лагерях, в начале 70-х. Нам говорили, мол, приезжайте, пять человек примем, а мы привозили двадцать пять. И они, бедняги, нас принимали. Ну вот потом и пошло.