Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

А. К.: История 915-го полка, который подо Ржевом воевал, знаешь кого всколыхнула? Вячеслава Кондратьева. Очень сильно. Он получил наш отчет по 915-му полку, всколыхнулся и написал об этом статью[76]. Про войну Отечественную и про войны, которые в то время вели мы[77]. Вот эта вот разница. А про 915-й полк мы опубликовали в номере «Ржевской правды» жуткую историю. И он откликнулся на эту статью. Он пишет: «Думал, что только наш полк горемычный был, где я воевал, а оказывается, нет, везде так было».

Т. С.: Не видел на сайте дозоровском эту статью? Она есть там.

А. К.: Это одна из его последних статей, там сравнение войн. «Шли не убивать, а защищать». Мы как раз подо Ржевом по его, кондратьевским местам ходили, где он сам воевал. С ним у нас контакт хороший был. Как раз когда Танины дети погибли... У него в том же году сгорели друзья. Представляешь, приехали друзья из Германии. Или из Америки... С тремя детьми. И у кого- то на даче обосновались. Причем родители говорили: «Не вези». Ну приехал. И в эту же ночь сгорели дети. В этом вот флигеле, где они остановились, представляешь?

Т. С.: Там все сгорели.

А. К.: В общем, кошмар. И как раз гибель Таниных детей, и пожар — все это вместе как-то так пересеклось. И он написал одну из последних своих статей — как раз историю 915-го полка.

У меня все, говорит, поднялось, как мы и что... Это надо прочесть. Он очень хорошо ко всем нам относился.

Т. С.: Вплоть до того, что, когда моя беда случилась, отец ему написал — а разница небольшая была: мои — в июле, а Вяч — в октябре, что ли. Вот в этот промежуточек он успел письмо получить и ответить — ответил по-солдатски. С пониманием ситуации. Про своих друзей, семью: что отец сына отговаривал ехать в Россию, но сын приехал, привез детей, и все сгорели.

Т. С. (Татьяна обращается к Аркадии Константиновне): А с Кондратьевым мы познакомились как? Тоже отец написал или через Берестова[78]?

А. К.: Наверное, через Берестова.

Т. С.: У отца была такая манера, что если книжку какую интересную прочтет, то он автору через издательство сразу письмо пишет.

А. К.: Ну, он, наверное, так и написал. Потому что все те места, где работали подо Ржевом, — это места Кондратьева, «куриная» роща[79]. Потом эта бабушка Тоня — он же нам передал ее. Бабка такая бесхозная.

Т. С.: Кондратьев году, наверное, в 60-м со своей женой поехал на места боев, которые ему подо Ржевом больше всего запали в душу. И познакомился с женщиной, которая там всю войну прожила. И он взялся шефствовать над ней, помогать. А потом плавненько передал ее нам, уже когда перестал ездить.

А. К.: А она уже слепая тогда была.

Т. С.: Ну и мы ее перехватили: когда туда ездили — лекарства привозили, продукты. А ее племяш изгаляться над ней начал. Чудил, куролесил. Такое вот было наследство Вячеслава Константиновича. А он на места боев поехал и с ней подружился там. И потом ей помогал, деньгами, всем. Просто он ей помогал-помогал, а потом, когда мы приехали, сказал нам, что и вы помогайте... С Кондратьевым мы все это время просто дружили, он нам рассказывал, где что искать, как оно все было, по местности, по тому, по сему.

А. К.: У него на тот момент в голове одно было: чтобы его прах развеяли там.

Т. С.: Понимаешь, так все фронтовики: если какое-то место одно запало в душу, то они его видели глазами того года, когда они там воевали. Когда они знали там каждый бугорочек, каждую тропинку, а представить, что там уже все немножечко по- другому, им было сложно. Что никаких тропинок уже нет, какие- то овражки стали более пологими — это уже в голове особо не укладывалось. И вот человек туда съездил в 60-м году или в конце 50-х и не смог поверить, что все иначе. «Вот смотри, этого так не может быть, нет», — говорил он. Смотрел на все глазами из 41-го, 42-го года. Никак не иначе. И когда мы только оттуда приехали, пытаемся как-то подправить что-то, уточнить, он говорил: «Нет, все не так, а вот так». И вот это свое недоумение от него я очень хорошо помню. Ну и мы смирились, стали глядеть его глазами и пытаться подстроиться.

А. К.: Но вроде и нашли.

Т. С.: «Сашку» же он писал как раз по этим местам. Но нам был интересен не тот герой, которого он вывел...

А. К.: ...а где он был и как он шел, как он Сашку этого вел, да. А вывел он его на Усово, где жила эта тетя Тоня.

Т. С.: Самое интересное — это вот эти [кондратьевские. — Ред.] места. Где, чего было, как. Овсянниковское поле, где его людей убивали. Где этих людей искать-то, которые там пали? Нам вот это же было важно.