Сначала Россия, потом Тибет

«Будда шел на северо-восток и увидел эту гору, уединенную и темную, и возжелал искать на ней просветления. Когда он поднялся по северо-восточному склону до самой вершины, земля дрогнула и гора затряслась. Горный дэва[455] в ужасе обратился к бодхисаттве[456]:

— Эта гора неудачное место для достижения высшей мудрости. Если ты остановишься здесь и сосредоточишься на совершенной мудрости[457], земля содрогнется и разверзнется, а гора обрушится на тебя.

Тогда бодхисаттва спустился и остановился на полпути вниз по юго-западному склону. Там, за скалой, лицом к потоку, находится огромная пещера. Он сел, скрестив ноги. Снова земля дрогнула, и гора разверзлась.

— Здесь не место для татхагаты[458] и совершенствования высшей мудрости. На юго-западе, в четырнадцати или пятнадцати ли отсюда, недалеко от места покаяния растет дерево пипал, под которым стоит „алмазный трон“. Все будды прошлого, восседавшие на этом троне, достигли истинного просветления, и то же самое произойдет с теми, кто придет. Молю, иди к тому месту! — крикнул в пространство дэва чистой обители.

Когда бодхисаттва поднялся, дракон, обитавший в пещере, молвил:

— Пещера чиста и превосходна. Здесь ты достигнешь святой цели. Если ты этого сильно желаешь, то не покинешь меня.

Осознав, что пещера не подходит для достижения цели, бодхисаттва, чтобы умилостивить дракона, оставил ему свою тень и удалился. Дэвы, шедшие впереди, указали путь и сопроводили его к дереву Бодхи».

Фа Сянь двумя столетиями ранее действительно видел тень длиной «около метра». Возможно, Джигмед и Мэри тоже ее заметили. Я их спросил бы, если бы знал. Такие тени на самом деле остаются. Нечто подобное наблюдается на Цейлоне, правда, сам я ничего не увидел, даже когда мне указали. Зато, поднявшись на пик Адама, рассматривал отпечаток ступни. Но такие реликвии нельзя назвать историческими. Хотя топография района Гая столь же достоверна, как и в Иерусалиме. Многие из ее наиболее почитаемых ассоциаций, особенно по соседству с храмом, я намеренно пропустил. Я уделил некоторое внимание пещере, так как там побывало мало европейцев, тем более в компании, подобной моей.

Снова спускаясь с горы, тибетцы признались, что даже им было значительно легче выполнять физические нагрузки на уровне моря, чем на высоте трех с половиной тысяч метров. Когда мы подошли к слону, Мэри указала на старинные камни, которые, по ее словам, остались от ритуального очага, где тибетские паломники в завершение приносили в жертву прядь волос. Однако ни она, ни Джигмед соблюдать обычай не стали. Солнце уже опустилось к горизонту. Пока мы долго ехали обратно, оно скрылось за неизбежной линией деревьев, оставив силуэт шпиля башни храма на фоне линии красного огня. Добравшись до реки, я спешился, чтобы перейти ее вброд, ожидая, пока слон поравняется со мной. Водные буйволы ушли. Воздух вызывал дрожь, и от реки поднимался туман. Когда мы вернулись в деревню, совсем стемнело.