Читаем Союз культуры, науки, религии полностью

Формой общности людей, основанной на кровных связях, возникшей в первобытных общинах на базе экономических отношений является род, который изначально существовал в женской (матриархат) и мужской (патриархат) формах не в качестве отдельного объединения, а в виде группы родственников, живших в разных общинах. Род служил ядром, сплачивал в единое целое их членов, обеспечивал воспроизводство потомства, регулируя брачно-семейные отношения, совместного воспитания и материального обеспечения детей. Взаимодействуя, род и родовая община представили социальную структуру, определяемую как родовой строй, где господствовала общественная собственность на землю, отсутствовало имущественное и социальное разделение (дифференциация), участие в общественных делах являлось правом и долгом всех взрослых членов общины. С развитием первобытнообщинного строя постепенно увеличивалась численность родов, они объединялись во фратрии (братства), затем в племена, а те – в союзы племен.

Замкнутое образование, покоившееся на общественной собственности на средства производства, на коллективном труде с естественной формой его разделения между мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми и на совместном распределении и потреблении произведенного продукта является общиной. Развитие общины характеризовалось усложнением и увеличением видов постоянно выполняемой членами общины трудовой деятельности и усилением взаимосвязи этих видов (особенно при переходе в неолите к земледелию и скотоводству), возрастанием экономической самостоятельности входивших в общину семей.

В первобытнообщинном строе деятельность первобытного человека протекала в рамках общины (кровной, родовой, сельской), которая состояла из семей(парных, больших и т.д.)-ячеек, осуществляющих воспроизводство самого человека и представляющих собой более или менее зависимые от общины центры хозяйственной, религиозной и т.д. деятельности.

Наибольшей структурной завершенности первобытнообщинные отношения достигли в период родового строя, образуемого взаимодействием родовой общины и рода. Основой производственных отношений здесь служила общая собственность на средства производства (орудия производства, земли, а также жилище, хозяйственный инвентарь) в пределах этой общей собственности существовала и личная собственность на оружие, предметы домашнего обихода, одежду и т.п.

На основе уз родства и брачных связей развивались межобщинные связи в различных сферах материальной и духовной жизни, служащие основой родового общества, порождающие племенную организацию. С появлением металлических орудий, общественного разделения труда и постоянной торговли между общинами последние стали разделяться (дифференцироваться) как между собой – на семьи богатых, знатных и бедных, подчиненных, так и внутри – на имущих и неимущих, эксплуатируемых, превращаясь постепенно в сельскую общину.

Ранняя сельская община представляла собой территориальное единство большесемейных (домовых) общин, находящихся в отношениях иерархического (подчиненного) господства и подчинения чаще всего по принципу генеалогической близости (родословной) к исторически достоверному основателю общины. Должность вождя ранней сельской общины, согласно традиции, наследуется одной из домовых общин; главы больших семей, избираются их членами. В ведении сельских общин находятся экономические, военные и политические вопросы. Собственность на землю общая, каждой семье принадлежит своя доля. Кровнородственное ядро сельской общины образует её основу и продолжает играть ведущую роль в религиозной жизни данной общины, в брачно-семейных отношениях её членов, в определении права наследства. В составе сельской общины выделяются знать, свободные члены и зависимые люди. Более поздний вид сельской общины состоит из моногамных (греч. monos – один, gamos – брак) семей, превративших домовую собственность в частную. В сельской общине на основе имущественной и социальной дифференциации (латин. differentia – различие) более или менее интенсивно протекает процесс формирования классов. Стадию сельских общин прошли все известные истории народы, а её пережитки сохранились и в классовом обществе (так в России она существовала до конца 19 в.).

Общинность, коллективизм, соборность были необходимы на Руси и для совместного преодоления тяжести жизни, огромных расстояний, сложных климатических условий (низких температур, неравномерности осадков и т.п.).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука
Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука