Читаем Союз культуры, науки, религии полностью

Аристотель (384 – 322 гг. до н.э.) будучи величайшим из учеников Платона, в то же время был не согласен с философской концепцией платонизма, что нашло выражение в следующих его словах: «Хотя Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит мне отдать предпочтение истине». Аристотель первым из античных мыслителей стал отличать философское знание от конкретно-научного. Он выделяет 1-ю философию как науки о сущем или о первых началах и причинах, и 2-ю философию, предметом которой является природа. Вся природа рассматривается Аристотеля в виде последовательных переходов от «материи» к «форме» (сущности, сути бытия) и обратно. Однако в материи Аристотель видел только пассивное начало, всю же активность приписывал форме, к которой сводил начало движения и цель. Конечным источником всякого движения у Аристотеля является Бог – «неподвижный перводвигатель». Предмет 1-й философии, исторически получивший название «метафизика», не природа, а то, что существует сверх неё – сверхчувственные вечные сущности, постигаемые умозрением. В центре 1-й философии стояли проблемы бытия. Аристотель разработал учение о 4-х первоначалах или первопричинах всего существующего:

1) формальная, Аристотель обозначил, что и Платон – «эйдос». Хотя употреблял его совсем не в платоновском смысле. Эйдос вещи, её идея, форма, согласно Аристотелю, вовсе не занебесная сущность, а такая сущность, которая находится в ней же самой и без которой нельзя понять, что такое данная вещь;

2) материальную причину Аристотель обозначил не латинским термином «материя», которого он не знал, а греческим словом «хюлэ», имеющим двойной смысл: чисто житейский – лес, кустарник, строевой лес и более общий – то из чего состоят все вещи. Материальная причина рассматривалась им в 2-х планах: а) как первоматерия, неопределенная и бесформенная, но обладающая способностью воспринимать любые формы, стать всем; б) как-то из чего вещь состоит;

3) движущая, является столь же необходимой для полного определения вещи, как материальная и формальная причины;

4) целевой, направляющей движение к определенной цели. В представлении Аристотеля все процессы обладают внутренней направленностью и обусловленностью через цель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука
Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука