Апостол Павел объясняет, что через крещение человек соединяется с Христом в Его смерти и воскресении. При вхождении в воду умирает его старая греховная природа, и вышедший из воды уже приобщен к новой вечной жизни Христа.
Известный скептик Уильям Леки в своей книге «История европейской морали от императора Августа до Карла Великого» пишет: «Платоники призывали человека подражать Богу, стоики – следовать разуму, а христиане – любить Христа. Поздние стоики нередко объединяли черты совершенства в образе идеального мудреца, а Эпиктет даже учил ставить перед собой некоего выдающегося человека и постоянно представлять себе, что он присутствует рядом. Однако в лучшем случае идеал стоиков мог стать образцом для подражания, и восторг перед ним никогда не мог бы перерасти в привязанность… Этот Человек (Иисус) на протяжении 18 веков (теперь 20), наполняя сердца людей горячей любовью, оказался способным воспламенять людей независимо от их возраста, национальности, темперамента и условий жизни… Среди всех прегрешений и ошибок, среди продажных священников, среди преследований и фанатизма, столь омрачивших историю Церкви, она всё же выжила благодаря Основателю».
В статье, напечатанной Джорджем Баттриком в популярном журнале «Лайф», читаем: «Иисус дал истории новое начало. Он дома в любой стране… Его день рождения отмечают по всему миру. Его смертный час отмечен крестами, воздвигнутыми в любом городе мира».
Храм и Небесный Огонь. Первое упоминание о получении Благодатного Огня сохранилось с 4 в., с самого основания храма Воскресения. Об этом сообщает историк Евсевей и благочестивые паломники. Нетварный Свет стал появляться у Гроба Господня в Великую Субботу – как знак того, что Христос «воистину воскрес» Ни на 1 год в тех пор не прерывалось это свидетельство Благодати, данной храму Воскресения.
В начале 12 в. русский игумен Даниил, совершивший паломничество в Иерусалим, в своем «Хождении в Святую Землю» рассказывает о чуде получения нетварного огня: «В Великую Пятницу после вечерней службы натирают Гроб Господний, промывают лампады все, вливают в них масло без воды, только одного масла. И воткнув фитили в оловянные держатели, не зажигают их. Запечатывают Гроб в 2 часа ночи, тогда же гасят все лампады и свечи по всем церквам в Иерусалиме …. …И как начали читать паремии Великой Субботы… и начали петь песнь проходную «Господу поем», тогда внезапно пришла небольшая туча с востока и стала над непокрытым верхом церкви, пошел небольшой дождь над Гробом… и внезапно засиял Святой Свет в Святом Гробе. Пришел епископ с 4 дьяконами, открыл двери гробовые, взял свечу у короля Болдуина, вошел в Гроб, зажег первой королевскую свечу от Света Святого, вынес из Гроба эту свечу и подал самому королю в руки… От свечи короля мы зажгли свои свечи, а от наших свечей все люди зажгли свои свечи».
В 1892г. в журнале «Нива» паломник опубликовал свои воспоминания о необычайной церемонии: «Обыкновенно в Великую Субботу, в половине второго часа, раздается звон колокола в Патриархии… входит греческое духовенство в Храм…». Далее паломник приводит рассказ Патриарха о том, что когда закрылись за ним двери и в пределе Святого Гроба он едва в полумраке различал мраморную доску на Святом Гробе (в небольшой пещерке небольшая лавка, высеченная из того же пещерного камня). Затем на этой доске стал появляться как бы мелкий рассыпанный бисер разных цветов, как жемчуг с булавочную головку. Сметая «куском ваты этот жемчуг, который начал сливаться, подобно каплям масла, я почувствовал в вате некую теплоту и коснулся ею фитиля свечи. Он вспыхнул, подобно пороху, – и свеча горела…». Благодатный огонь поначалу не жжет, лишь постепенно набирает температуру. Согласно древней традиции огонь, полученный в переполненной народом церкви в Великую Субботу на тридневном ложе Искупителя, поддерживается в Кувуклии целый год и тушится только накануне Великой Субботы.
В 1580 г. всенародно произошло следующее чудо. Инославные, враждебно настроенные к православным, подкупили губернатора Иерусалима, турка, чтобы он не допустил православных ко Гробу Господню в Великую Субботу. Инославные зашли в храм, надеясь принять Святой Огонь, и закрыли двери перед православными, которые вместе с патриархом Софронием в печали стояли на площади и молились Богу. Во время этой молитвы треснула одна из каменных колонн у входа в храм, и из неё