Союз культуры, науки, религии

Отрицание по религиозным и иным мотивам войн и насилия как способа разрешения социальных и политических противоречий называется пацифизмом (от лат. – умиротворяющий). Миролюбивые призывы и осуждение насилия выражены в Новом Завете, и в 1 – 3 вв. «отцы церкви» (Климент Александрийский, Ориген, отчасти Тертуллиан) считали войну несовместимой с учением Христа. Превращение христианства в официальную религию Римской империи свело на нет эти мотивы, и в 5 в. Августин Аврелий выдвигает доктрину «справедливой войны», официально санкционируемой Ватиканом. Она получает разработку в трудах Фомы Аквинского, принимает окончательный вид у Франциско Суареса (1548 – 1617 гг.) и широко применяется на практике. Для идеологов ранней буржуазии характерно двойственное отношение к войнам. С одной стороны, они осуждали войны как препятствие для развития торговли и промышленности, с другой – оправдывали, если они велись ради утверждения нового строя: против средне-вековых тиранов, ради захвата новых рынков, сырья и т.п. Последовательный пацифизм на европейской почве возникает в русле протестантизма. Позиция представителей буржуазно-бюргерской реформации мало чем отличалась от католической: призывы Лютера травить и убивать восставших крестьян, терроризм женевского правления Жана Кальвина (1509 – 1564 гг.) – одного из деятелей Реформации, основателя кальвинизма. Необходимость и оправданность вооруженных действий признавалась и революционными идеологами народной Реформации (например, Т.Мюнцер /1490 – 1525 гг./ – идеолог народной немецкой Реформации, предводитель Крестьянской войны в Германии в 1524 – 1525 гг.), выступавшими против эксплуатации и социального гнета. Впервые пацифистские идеи были высказаны представителями гуманизма и левого крыла Реформации, прежде всего Эразмом Роттердамским и Себастьяном Франком (1499 – 1542 гг.) – немецким теологом, историком, гуманистом, который историю рассматривал как взаимодействие между богом и миром, как борьбу между духом и силами, которые оказывают ему сопротивление. В обстановке религиозных распрей и фанатизма Франк решительно защищает идею веротерпимости – не только между представителями различных христианских течений, но и среди евреев, мусульман, язычников, даже еретиков. Все люди, утверждал он, созданы Богом, происходят от Адама и имеют равный доступ к Святому Духу. Этот взгляд естественно переходит в осуждение войны. Она не просто противоречит учению Христа, но является «дьявольским, нечеловеческим делом, отвратительной чумой… открытой дверью для всех пороков и грехов, разрушением земли и души, тела и чести». В качестве же бескомпромиссной вероучительной установки пацифизм был выдвинут рядом протестантских сект, отразивших пассивный социальный протест мелкобуржуазных слоев, городской и крестьянской бедноты (швейцарские и чешские братья, гуттерское братство, меннониты, квакеры и др.). Так, согласно доктрине квакеров, в каждом человеке присутствует «Святой Дух» («внутренний свет», «живой Бог», «слово»), поэтому убийство любого человека, а тем более война, приравнивается ими к «богоубийству», к святотатству, которое никакими «человеческими» (политическими, государственными, гуманистическими и пр.) соображениями оправдано быть не может. Пацифизм, в принципе отвергающий понятие «справедливой войны», носящий абсолютный характер, в ту пору с трудом мыслился в контексте светского мировоззрения. До начала 20 в. доктрины религиозных пацифистов оставались инородными образованиями в теологических системах протестантизма, а их последователи, отказывающиеся отбывать воинскую повинность, брать в руки оружие даже для самозащиты, подвергались систематическим жестоким репрессиям и нападкам со стороны как светских властей, так и религиозных лидеров, санкционировавших войны «собственных» правителей. Катастрофические разрушительные последствия 1-й и особенно 2-й мировых войн привели к резкой активизации миротворческой деятельности христианских церквей (прежде всего методистской и англиканской). Однако решающий поворот в исторических судьбах религиозного пацифизма был вызнан наступлением ядерной эры. Резко вырос авторитет и влияние идеологов бескомпромиссного пацифизма. Если раньше они отвергали всякую войну как «богоубийственную», то теперь эта оценка становилась приложимой ко всякой, т.е. независимо от конкретных причин и мотивов, ядерной войне, «убийственной» для человеческого рода в целом. Тем самым бескомпромиссный пацифизм получил способность освободиться от религиозной оболочки и стать фрагментом светской социальной мысли, исходящей из моральных и сугубо практических соображений. Речь, таким образом, идет уже о новом, «ядерном пацифизме», объявляющем святотатством войну с применением ядерного оружия, как, впрочем, и любого другого, грозящего судьбам человечества, – химического, лазерного и т.п. К 21 в. эту позицию практически разделяли все основные христианские церкви. Христианские церкви играют существенную роль в современном массовом антиядерном движении. Что же касается конкретных политических программ, с которыми они выступают (одностороннее ядерное разоружение, ликвидация ракет на собственной территории, создание зон, свободных от оружия массового уничтожения, и т.п.), то они зависят от многих факторов: наличия собственного ядерного оружия, членства в военных союзах, географического расположения. Сторонники «ядерного пацифизма», как правило, признают «справедливость» применения оружия обычного типа для национальной самообороны, однако доктрины, подобные квакерской, остаются эпицентром, своеобразным ферментом возрастающей активности пацифистов.