Читаем Союз культуры, науки, религии полностью

76. Церковное. В конце 10 в. из Византии вместе с христианством заимствована православная церковная музыка – музыка, сопровождающая службу в христианской церкви или исполняющаяся во внеслужебные часы, для вызывания и поддержания религиозных чувств. Православная церковная музыка, в отличие от католической и протестантской, является исключительно вокальной и поэтому совпадает с пением церковным. Впоследствии музыка испытала значительное влияние местного музыкального языка, из которого многое впитала в себя. Определенный фонд мотивов-попевок и из разворачивания в мелодии называется распевом. Основой русского православного пения был знаменный распев (от «знамен» или «крюков») знаков, применявшихся при записи напевов, отсюда др. название распева – крюковое пение), господствовавший на протяжении 11 – 17 вв., – унисонное мужское пение ограниченного диапазона и строго, возвышенного склада. Реакцией на его аскетичность и монотонность был с 16 в. демественный распев, более прихотливый и свободный. От византийской церковной музыки русское православие заимствует осмогласие – систему из 8 гласов (напевов): каждую неделю поется свой глас с его текстами, после 8 недель (седмиц) весь цикл (круг, столп) пения повторяется. Русское осмогласие равнозначно знаменному распеву и отличается тональной неустойчивостью, характерной и для исконной русской народной песни чем, возможно, и объясняется долговечность распева. К 21 в. знаменитый распев сохранился в пении старообрядцев. С середины 17 в. применяются не подчиняющиеся системе осмогласия распевы: болгарский и близкий к нему греческий с их симметрией музыкального движения и тональной устойчивостью, напевностью и выразительностью; киевский, основанный на народном музыкальном языке и традиции песнотворчества; лирического склада симоновский, а также антиохийский распев, в котором в 17 в. была распета известная херувимская песнь. Упомянутые напевы – одноголосные, но в середине 17 в. происходит официальный переход к многоголосному партесному пению (т.е. хоровому пению по партиям, голосам, каждый из которых ведет свою мелодию), просуществовавшему до последней четверти 18 в. С этого времени начинается столетие отхода от старинных церковных распевов, усиливается итальянское (А. Ведель, С. Дехтерев, С. Давыдов) и немецкое (А. Львов) влияние на русскую церковную музыку. Ее законодателем становится придворная певческая капелла, использующая в многоголосной обработке сокращенные и видоизмененные мелодии киевского и греческого распевов, но с сильным светским налетом. Традиционными жанрами православной церковной музыки являются стихира, кондак, тропарь, акафист, канон, припев, славословие, величание, гимн, псалом, антифон (песнопение, исполняемое поочередно двумя хорами) и многие др., соединяемые в различных сочетаниях в более крупные формы: литургия, всенощная, панихида, лития и пр. Все музыкальные формы песнопений и сама служба регламентирует Типикон (устав богослужения). Музыка и тексты церковных служб содержатся в певческих книгах русского православия: Обиход, Октоих, Ирмологий, Праздники, Триодь постная, Триодь цветная.

Основополагающей идеей православной этики – модификации христианской этики, учитывающей конфессиональные особенности православия и специфику функционирования православной церкви в различных социальных условиях является признание богоустановленности морали, универсальность и абсолютность моральных предписаний, содержащихся в Библии и трудах отцов церкви; важнейшими из них считаются ветхозаветное Десятисловие (Декалог – 10 заповедей) и новозаветные заповеди блаженства (Нагорная проповедь). Одно из центральных мест в православной этике занимают: признание всеобщей греховности, вызывающей потребность в покаянии и смирении, оправдание нравственной ценности ухода от мира, воспевание «личного спасения», проповедь всеобщей любви к Богу и ближним (прежде всего к врагам).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука
Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука