Сокровища Валькирии. Правда и вымысел

Потом я попробовал снять пыль времен со слов, образованных на основе ЧУ и имеющих отрицательное значение.

ЧУМА – первое, что приходит в голову. М – знак смерти, и получается, что ЧУ не бессмертно, как все божественное, и может погибнуть! Чумой называли многие болезни, связанные с расстройством нервного и психического состояния, и потому говорили: «зачумленный человек», «ты что, очумел?». Вероятно, отсюда и возник ЧУМ (слово абсолютно русского происхождения), наспех построенное жилище для тех соплеменников, в ком умерло ЧУ. (Кто бывал в чумах северных народов, тот знает, что обычному человеку там жить невозможно.) То есть утративших таинственное ЧУ изолировали от общества! Но психические, нервные болезни – это всегда индивидуальное, личностное, значит, ЧУ погибает в конкретном человеке, а не вообще.

ЧУХОНЕЦ – русское название народности на северо-западе России, прямо скажем, оскорбительное название, ибо грязного, неопрятного, опустившегося человека называют зачуханным. X – хоронить, хранить, прятать, закапывать в землю. Получается, чухонец – человек, похоронивший свое ЧУ! Оно не только умирает, но его еще можно закопать в землю! А неподалеку от чухонцев жила ЧУДЬ белоглазая и по образу жизни мало чем отличалась, но почему это племя называли так? Или чудь – самоназвание?

Я вспомнил слово ЧУМАК – человек, который возил соль. И сразу подумал про Гоя, носившего соль на реку Ганга. Название профессии наверняка происходит от общеславянского слова ЧУМА. И что, выходит чумные люди возили соль? Да нет, они в чумах сидели, а вот гоев, которые носили и возили соль, вполне могли считать чумными. Поскольку они были не такие, как все! Впрочем, и до сих пор считают такими же. Что это за соль, которую они носят и которую мне дважды удалось вкусить? Первый раз была ароматной и сладкой, как молдавское вино, во второй раз – горечь невероятная. Может, она и есть ЧУ, коли имеет чудодейственные свойства? СОЛЬ и СОЛНЦЕ однокоренные слова, но какая у них внутренняя связь? Жить без соли невозможно, как без солнца? Нет, без солнца действительно все погибнет, а вот без соли в чистом виде можно обойтись, говорят, ее хватает в растениях, овощах, фруктах… Что, если СОЛЬ когда-то имела чисто ритуальное значение? Коль один корень с СОЛНЦЕМ, то она могла быть его символом! Таким же культовым атрибутом, как мирра, елей, ладан…

Погоди, а откуда выражения – соль земли, соль знаний? Или говорят: «из этого нужно взять самую соль», «понял, в чем соль?». То есть СОЛЬ – это СУТЬ, ИСТИНА?

Разгадку ЧУ надо искать в области знаний! ИСТИНУ можно дать, ее можно взять или принять. ИСТИНА всегда божественна, и ею можно защититься от всех напастей и бед, ибо нет лучше оберега, чем Знания! Просвещают ИСТИНОЙ, а кто утратил ее, тот душевнобольной человек, и место ему в чуме.

Но это пока что догадка и размышления. Надо найти слова, где бы выражались ЗНАНИЯ и ЧУ одновременно!

Итак, знак В – ВЕДИ, а древнее слово ВЕДАТЬ – знать. BE – ДАТЬ, или дать BE. То есть собственно ЗНАНИЯ это BE! Отсюда ВЕЩИЙ – мудрый, познавший BE, ВЕСТЬ – сообщение знаний, ВЕРА – знание бога РА, ВЕдун, ВЕщун, ВЕдьма – те, кто конкретно дает знания, аВЕста – высшие знания, или столб знаний, ВЕста – богиня очага и весталки поддерживали огонь в храме Весты, как символ могущества государства, а оно достигается ЗНАНИЕМ, и Древний Рим это доказал.

А само слово СВЕТ?! Со знанием!

ВЕЧЕ! ЗНАНИЕ ИСТИНЫ! ЧУ потеряло устойчивый знак У, поскольку стоит на втором месте в сложном слове, и это закономерно для русского языка. На ВЕЧЕ умудренные знаниями старейшины искали ИСТИНУ.

ВЕЧЕР – заход солнца, ВЕЧЕРЯ – древнейший ритуал, когда пели гимны уходящему богу РА и вкушали ритуальную пищу – СОЛЬ. ВЕЧЕРЯ – не ужин в сумерках, а познание божьей истины. Момент ИСТИНЫ! Весьма удачно использованный в христианстве, когда Христос собирает апостолов на тайную, сильно отдающую каннибальством, вечерю, дабы дать ритуальные хлеб и вино, плоть и кровь свою.

И наконец, ВЕЧНОСТЬ, даже не требующая перевода или толкования!

ЖДАТЬ ЧУДА – ждать откровения, ИСТИНУ.

ЧУДО – дать ИСТИНУ!

Все время, сколько я жил на Урале, в общем-то тем и занимался, что искал, а больше ждал чуда. Можно бы отнести к нему потрясающий, ни с чем не сравнимый восход над Манарагой, но это не было откровением, а лишь необъяснимым явлением природы – некой составляющей чудесного. И девушка, танцующая на камнях, не могла быть воплощением истины, но ее существование, тот «мiр», к которому она принадлежала, наверное, и был хранителем чуда.

Я вспомнил несчастного очарованного Бородина в тот миг, когда следом за раненым чекистом шагнул в парящее облако и каким-то образом оказался в пещере. Дело в том, что пока вода в ручье не вскипела и не начала парить на морозе, я отчетливо видел скалу и мокрую осыпь, где стоял ведущий. И там не было и намека на какой-то лаз, нишу, трещину – только шершавая, выветренная стенка с пятнами заиндевевших лишайников.