Сокрушение тьмы

Потом они ели охотничьи сосиски, запивали их сухим вином из личных погребов барона и вели непринужденный разговор. Барон и принц когда-то служили в гитлеровской армии, но за антифашистские настроения по нескольку раз сидели в гестапо, подвергались допросам. Однако, слава богу, все кончалось благополучно. Организация «Австрия, пробудись» была создана в конце 1944 года. Все члены центрального комитета движения Сопротивления были в прошлом офицерами австро-венгерской армии. Одним из таких был и барон Вегер. Но в полной мере доверяться им Соколл не мог, потому что видел, что некоторые из них представляют собой сборище крыс, готовящихся поживиться лакомым куском после бегства фашистов. И Соколлу было совершенно ясно, что эти некоторые хотят на самом деле. Им важно было заявить свое законное право на руководящее положение в столице и стране в целом. Но Соколл, готовя восстание, не мог сейчас обойтись без центрального комитета, потому что многие ключевые позиции находились в руках этого комитета. Потому-то он, как глава военной группы организации, и чувствовал себя в каком-то двойственном положении.

— Ну что вы поделываете, принц? — непринужденно спросил Соколл.

— В мою обязанность, как всегда, входит координация действий агентов штаба, — с притушенной улыбкой ответил тот.

— И что же делают ваши агенты?

— Они… э-э… держат руку на пульсе настроения масс. Это очень важно в теперешней обстановке.

Соколлу тоже явно не доверяли. Барон погладил белые усы, проговорил:

— Мы ждем сообщений от вас. Ведь вы только что оттуда? Наш центральный комитет желает знать, чем закончились ваши переговоры с Советским командованием.

Карл Соколл ответил:

— Нам поставлены задачи захватить в пределах Вены мосты через Дунай и его притоки, взять их под охрану, разгромить штабы гитлеровских войск, учреждения нацистской партии и полиции, расположенные в городе, овладеть ключевыми пунктами связи, средств сообщения и другими объектами коммунального хозяйства столицы и обороны противника.

— Радиосвязь установлена?

— Да.

Вскоре он откланялся и уехал.

Вечером 5 апреля Соколл передал советскому командованию план обороны. В тот же день, когда он снова явился в штаб, барона уже не застал. Не было в нем и принца Конди. Привратник сказал ему, что оба они убыли по каким-то срочным делам. Очевидно, агенты принца не зря «держали руку на пульсе настроения масс».

— Герр майор, — провожая Соколла за калитку, сказал привратник, — я коренной венец, и мне не безразлично, какой станет Вена после боев за нее. Я здесь люблю каждый камень на мостовой, каждую улицу, каждый дом — и мне, старику, будет больно, если все это превратится в развалины.

— Уже многое сделано, чтобы этого не произошло, — ответил Соколл. — Но многое будет зависеть и от нас.

— Дай-то бог! Но вам, герр майор, я бы советовал быть осторожнее. Барон, как я понял, был вынужден покинуть дом.

— Спасибо, старик.

Но замести следы Соколл уже не успел. Утром он и многие другие руководители были схвачены гестаповцами.

* * *

Их казнили во дворе центральной венской тюрьмы. Допросы были недолгими, да в них гестаповцы по существу уже и не нуждались. Было не до этого. Огромная масса советских войск под страшный гром артиллерийского огня пошла на штурм Вены. От этого сплошного гула мелкой дрожью сотрясались огромные каменные дома, звякали, вылетая, стекла, вздрагивали мостовые.

Их вешали наспех, торопливо, изменяя нацистской образцовости и продуманному порядку. К выступавшим из стены стальным балкам привязали по пеньковой петле. Готовые петли, которые хранились где-то в тюремной каптерке, были, видимо, уже не раз использованы — старые, с размочаленными концами и жесткими от засохшей слюны ранее повешенных. Рядом с Соколлом стояли еще пятнадцать человек из 17-го мобилизационного корпуса — все офицеры.

— Нас предали, — прохрипел Соколл, нервно ломая плечи.

— Я именно так и понял! — ответил ему один из соратников.

— А план я все-таки передал… Через Райфа. Прощай! — Соколл сам выбил под собой табуретку, ноги оборвались, и последнее, что он успел увидеть уже с захлестнутым горлом, развертываясь на веревке по ходу разматывающихся волокон, — это строй гитлеровцев в черных мундирах и судорожно бьющего в стену ногами соседнего с ним офицера.

11