Сокрушение тьмы

Полк Макарова, неся потери, с ходу правым флангом ворвался в деревушку Лая и, не останавливаясь, скатился в лощину. Макаров, следя за полком, видел, что батальоны стали преодолевать ее с ходу. В деревушке бойцы выудили попрятавшихся по погребам более трехсот мадьярских солдат и офицеров, и он сейчас спешил туда, чтобы выбрать там наблюдательный пункт и оттуда руководить боем. Полку предстояло преодолеть главный рубеж перед Мадьяралмашем — широкую балку. Рядом с ним шли генерал Кокорев и командир дивизиона тяжелых минометов Порядин, а по сторонам, чуть поотстав, двигались штабные офицеры и вся их радио- и телефонная «связь». Навстречу шли раненые, и чем ближе Макаров подходил к деревушке Лая, их становилось все больше. Он заспешил в деревушку. Меж домов время от времени, характерно шипя и ухая, взрывались мины шестиствольного миномета. Солдаты, оберегаясь от мин, перебегали от дома к дому, кому-то что-то кричали, кому-то жестикулировали руками. От деревни густо несло пороховым дымом, горелым толом. На окраине неистово ржали лошади, запутавшиеся в постромках. Артиллеристы пытались их успокоить, но вот одна из них с обрубком дышла, который ударил ее по ногам, вдруг вырвалась из общей свалки и, обезумев от страха и боли, понеслась на Макарова, Кокорева и Порядина. Боголюб, идя с ними рядом, в мгновение ока вскинул автомат, дал длинную очередь, отрезая ее от себя и командиров. Маленькая «монголка» вздыбилась, увертливо кинулась в сторону от людей.

В это время к ним подбежал связной Розанова, торопясь, глотая слова, доложил:

— Товарищ… подполковник… НП для вас приготовлен!..

— Веди! — не дал ему договорить Макаров и, повертываясь назад, крикнул офицеру связи: — Васюков, радистов ко мне!

Беглым шагом Макаров достиг дома, где был подготовлен наблюдательный пункт, — большого, каменного, похожего на маленькую крепость, с полуподвалом, окна которого выходили в сторону балки. Отсюда (Лая лежала на возвышенном месте) хорошо было видно широкое поле за балкой и за нею, в низине, четко проглядывался даже невооруженным глазом рассев домов Мадьяралмаша. И едва Макаров глянул на широкую, в километр, балку, уходящую на юг к Секешфехервару, на черные точки танков, вкопанные по бугру, и на красно-белую пестроту большого села вдали, как сразу понял: не выполнить им сегодня поставленной задачи. Ах, как нужны были сейчас танки!

— Не будем сегодня в Мадьяралмаше, — сказал он Кокореву.

Тот начальственно построжел лицом, сухо ответил:

— Почему это не будем? Надо быть! — и пошел в подвальное помещение к радистам.

Макаров еще некоторое время понаблюдал за тем, как солдаты маленькими точками скатываются по крутому боку лощины вниз, потом обернулся к Порядину:

— Можете сделать пристрелку по танкам из своих минометов?

По лицу майора Порядина пробежала тень нерешительности.

— В интересах сохранения секрета нового оружия инструкцией запрещено делать пристрелку, товарищ подполковник.

— Тогда за каким чертом придали вас нам? — в сердцах сказал Макаров. — Вы же видите, как безумствуют эти танки?

— Хорошо, я сейчас свяжусь с полковником Богомоловым.

Макаров пошел в дом, где его встретил Розанов.

— Александр Васильевич, чувствую, не даст он нам ходу. Уж больно местность для него удобна. Все как на ладони.

— Сам вижу, — ответил Макаров. — Давай-ка радистов Бахарева. — Через минуту он уже говорил в микрофон: — Бахарев! Где твои пушки?

— Все расчеты на самом краю балки. В лесу, — ясно донеслось из наушников.

— Почему не подавляешь огневые точки на той стороне?

— Рад бы, да руки коротки. Даже мои подкалиберные не имеют силы, а болванки отскакивают, как горох. А пушки здесь напрямую я скатить не могу. Круто! Да снизу я ничего и не сделаю. Вот «сорокапятки» свои комбаты скатили! Да толку-то мало! По ним бьют сейчас немцы сверху прямой наводкой, а я помочь не могу.

— Прикрывай! Головой за них отвечаешь! — выкрикнул Макаров и тут же пожалел об этом: Бахарев был отличным артиллеристом, он и без того сделал бы все, чтобы мелкокалиберная артиллерия могла ударить по танкам с близкого расстояния. Взмахом руки он приказал радистам отойти от него и потребовал телефонистов. — Свяжите меня с гаубичным полком!

Но радист опять потянулся к нему с наушниками.

— Товарищ подполковник, вас просит начальник штаба третьего батальона.

— Давай… Алло! Макаров слушает. Что там у вас стряслось? Прием.

— Товарищ гвардии подполковник, докладывает начальник штаба, — взволнованно зарокотало в наушниках, потом что-то щелкнуло, захрипело, и снова ясно вырвался голос, полный тревоги: — Волгина смертельно ранило. Немец сверху прямой наводкой бьет из зениток. Несем большие потери. Прием.

— Да вы почему залегли на открытом месте? Немедленно броском вперед! Под прикрытие склона! Слышите? Немедленно! Волгина вынесли? Выносите Волгина! Все! Сейчас поможем!

Макаров схватился за голову, закачался из стороны в сторону.

— Боже мой! — забормотал он словно во сне. — Самого лучшего командира!.. — И опять повторил: — Такого командира!

* * *