Спаси и сохрани

Ещё ни к кому в этом мире Ваня не испытывал такого жгучего презрения.

– Выбрось его как можно дальше!

Мальчику пришлось расстаться с клинком. Магическое оружие исчезло в траве и сразу же погасло.

Гришка облизнулся.

– А теперь на колени!

Что же делать? Как спасти друзей и избавиться от очумевшего покойника? Кинуться на Гришку, чтобы разорвать бесплотную связь? Подбежать сначала к Тёме с Энжел и попробовать их разбудить? Или продолжать тянуть время?

Ваня чувствовал, что угодил в капкан. Коварство ловушки не в том, что неторопливо и мучительно умираешь от дикой боли, кровопотери или голода. Самое ужасное – провести последние дни или минуты жизни в осознании своей полной беспомощности.

– Я устал повторять каждую фразу… – Гришка сжал пальцы в кулак. Лица ребят исказила гримаса невыносимого страдания.

Стиснув зубы, Ваня ткнулся коленями в мягкий, волглый мох. Теперь разбойник довлел над ним, как айсберг над «Титаником».

– Глупый… Глупый мальчишка…

Мертвец окончательно оправился от падения. В глазу хищно ширился зрачок, а движения сделались чёткими и возбуждёнными, словно стервятник выследил крупную добычу. Гришка подобрал с земли свой меч, примерился к шее Ивана и сделал взмах.

Юный герой зажмурился.

Ну, вот и всё.

Такая короткая и такая ёмкая фраза…

Страха не было. Ваня смиренно ожидал удара.

Только вот удара не последовало.

Вместо этого послышались возня и глухой всплеск. Мальчик разжал веки.

Болотная жижа фыркала, как котёнок, сунувший морду в пыльный чулан. Отплёвывалась, роняя комочки грязи, бултыхала илом и колебалась от берега до берега. В центре неё беспомощно шарахал конечностями Гришка-Разбойник. Трёхэтажные проклятия извергались из его пасти, разбиваясь о Ванино лицо.

Зомбяк схватился за камыш – полый стебель оборвался. Достал до кряжистых ветвей сваленного дерева – ветви рассыпались, не выдержав груза. Навалился на подвернувшийся поплавок земли – почва отвалилась от берега блинным пластом и стала частью топи.

Чем энергичнее Гришка рвался вверх, тем ожесточённее силы природы утаскивали его вниз.

Бурлящая зыбь превратилась в гигантский рот – беззубый и жадный. Он пожирал тело, словно каша – кусок масла. С хрюканьем заглотил ноги, стал всасывать корчащийся торс, свинцовым налипом тяжелил руки. Не прошло и минуты, как Гришка увяз в трясине по плечи. Ещё через минуту под лукавой цветущей гладью скрылась его голова.

Болото насытилось. Залатало оставленный разрыв, будто и не было ничего, разве что чуть зримо покачивалась безобидная на вид ряска. О том, что здесь погребён труп злодея-душегубца, сообщил лишь пузырь запоздалой отрыжки. Вздулся полусферой, разросся и лопнул. Не сумел совладать с чувством собственной важности.

На свитом из корней гнезде – там только что был разбойник – теперь возвышался Генка Рукомойников.

– Эй! А ты что здесь забыл???

Генка вздрогнул и обернулся всем корпусом.

– Ты сам сказал, спрятаться…

– Но не на болотах же!

Генка обвёл глазами Ваню, потом – вокруг него и опустил взгляд себе под ноги. Руки мальчика тряслись, челюсть выбивала канкан. Похоже, столичный мажор и сам не до конца понимал, что с ним приключилось.

– Ну, я бежал… Бежал через главные ворота – почему-то там не было охраны… И в лес. Просто в лес, не разбирая дороги… Пока не наткнулся на этом место. А тут вы… – Генка будто оправдывался. – Я увидел, как он… Ну, этот, – кивнул на болото, – говорил тебе это всё, угрожал. И Пухлого с ведьмой тоже увидел. И я понял, что если ты его сейчас не того… то он… он вас этого…

– Ты его столкнул? – догадался Иван.

Рукомойников моргнул.

– Я спрятался за деревом. А когда он занёс меч, выпрыгнул и… Не надо было?

– Геныч, да ты мне жизнь спас! И Тёмычу, и Энжел! Прикинь? Ты врубаешься вообще? Ты весь лагерь спас! Да что там лагерь… Всю Россию!

Сусликову впервые в жизни хотелось обнять своего недруга и на радостях как можно сильнее подбросить вверх. Хотя… какой же он теперь недруг?

Всё менялось настолько клипово – и эмоции, и события, – что в проигрывателе судьбы необходимо было кликнуть на паузу. Ваня, устало выдохнув, опустился на ютившийся поблизости пень. Вспомнил, что ранен. Каково же было его изумление, когда обнаружилось, что ушибов нет, крови тоже и рана пропала – нога была цела, без единой царапины! Даже палец перестал болеть! Опухолость спала, коже вернулся прежний цвет, а о клыках пещерного зомби напоминали только едва заметные точки.

Мальчик устремил взгляд на друзей, что по-прежнему стояли возле кустов. И Тёма, и Энжел тоже переменились. Их руки опустились, а на лица постепенно возвращалось осмысленное выражение.

– Не думал, что скажу тебе такое… – Сусликов подыскивал нужные слова. Это злиться легко, благодарить всегда сложнее. Сколько в любом языке существует готовых оскорблений? А формул благодарности – раз-два и обчёлся. – Но… спасибо.

Генка сел рядом и пожал плечами.

– Ты спас меня первым, так что теперь квиты.

И над болотом растянулась тишина. Каждый из мальчиков молчал, размышляя о чём-то своём.

– Прости меня.

Ваня решил, что ослышался. Повернулся к Рукомойникову.

– За что?