Средь других имен

Метель июне. Кто поверит?
Не меркнет ночи пьяный свет.
За мной мой след бежит от двери,
На белом ярко-черный след.

Предательский — он слов не знает,

Но говорит яснее слов…
Пусть на него метель шальная
Накинет легкий свой покров.

Сияют ночи и метели

В июне снова, как тогда,
Но я не подымусь с постели
И я не выйду никуда.

1955 год

«Надо помнить, что я стара…»

Надо помнить, что я стара
И что мне умирать пора.
Ну, а сердце пищит: «Я молодо,
И во мне много хмеля и солода,
Для броженья хорошие вещи».
И трепещет оно, и трепещет.

Даже старость не может быть крепостью,

Защищающей от напастей.
Нет на свете страшнее нелепости,
Чем нелепость последней страсти.

1955 год

«Прошло семь месяцев в разлуке…»

Прошло семь месяцев в разлуке,
Сегодня первое число.
Мы с горя не ломаем руки,
Хоть нам и очень тяжело.

Есть мука, полная актерства:

Рыдать, метаться и кричать.
Мы с героическим притворством
Должны несчастия встречать.

Когда от боли непрерывной

Мы еле сдерживаем крик,
Когда надежд слепых наивность
Нас покидает в горький миг, —

Мы все таим и помним свято:

Спасет молчание одно
Все то, чем жили мы когда-то,
Чем жить нам дальше суждено.

1955 год

«Наша жизнь коротка…»

Наша жизнь коротка
И горька, словно лук.
Никакого куска
Не пускайте из рук.

Недоступен один,

Так хватайте другой.
После тяжких годин
Веселитесь душой.

Ждать и медлить нельзя,

Утоляй аппетит —
Смерть, косою грозя,
У порога стоит.

Рассуждая легко,

Все считай трын-травой.
Если друг далеко,
Так найдется другой.

Только я поплетусь

По дорожке одна,
Как родимая Русь,
Никому не нужна.

1955 год

«Как дух наш горестный живуч…»

Как дух наш горестный живуч,
А сердце жадное лукаво!
Поэзии звенящий ключ
Пробьется в глубине канавы.

В каком-то нищенском краю

Цинги, болот, оград колючих
Люблю и о любви пою
Одну из песен самых лучших.

1955 год

Надрывный романс

Бродим тихо по снежной дороге,
По вечерней, чуть-чуть голубой,
Дышит все нашим прошлым убогим,
Арестантскою нашей судьбой.

И судьбы этой ход нам неясен,

Мы давно не считаем утрат.
Белый снег. И оранжево-красен
Сиротливый тоскливый закат.

И закату здесь так одиноко,

Ничего, кроме плоских болот,
Как мы все, осужден он без срока,
Как мы все, никуда не уйдет.

Мы с тобой влюблены и несчастны,

Счастье наше за сотней преград.
Перед нами оранжево-красный
Сиротливый холодный закат.

1955 год

«Восемь лет, как один годочек…»

Восемь лет, как один годочек,
Исправлялась я, мой дружочек.
А теперь гадать бесполезно,
Что во мгле — подъем или бездна.
Улыбаюсь навстречу бедам,
Напеваю что-то нескладно,
Только вместе ни рядом, ни следом
Не пойдешь ты, друг ненаглядный.

1955 год