Слепое, тяжкое, властительное лето!Как деспот праздный ты, следящий пыток ряд,С своим сообщником, потоком ярким света!Устав, зеваешь ты. А люди грузно спят,Покинув все труды. И жаворонок звонкийНе пел. Ни ветерка, ни облачка, все спит.Натянута лазурь, как некий завес тонкий,И в неподвижности молчание скользит.Кузнечики в траве молчат в изнеможенье.По пестрым камешкам не скачут ручейки,Полуиссохшие, и не поят реки.Лишь неустанное и яркое вращеньеМуара движется, в обманчивой дали,И, черно-желтые, проносятся шмели.
ГОСТИНИЦА
Перевод В. Брюсова
Под кровлей красною гостиница! ОтрадаДля всех, кто долго шел по пыли в знойный день:Гостиница "Восторг"; из ближних деревеньВино, и мягкий хлеб, и паспорта не надо!Здесь курят, здесь поют, здесь можно ночевать.Хозяин — старых дней солдат; но молодаяХозяйка про любовь болтает, поспеваяПяток своих ребят поить, кормить, чесать.Со стен бревенчатых "Малек Адель" и "Маги"Приветствуют гостей, исполнены отваги,И в комнате стоит приятный запах щей.Чу! Слышишь мерный шум? То голосом гудящимЗавторил котелок с плиты — часам хрипящим…В открытое окно глядит простор полей.
БЛАГОРАЗУМИЕ
Перевод А. Гелескула
Дай руку, не дыши — присядем под листвой,Уже все дерево готово к листопаду,Но серая листва хранит еще прохладуИ света лунного оттенок восковой.Давай забудемся. Взгляни перед собой.Пусть ветер осени возьмет себе в наградуУсталую любовь, забытую отраду,И гладит волосы, задетые совой.Отвыкнем от надежд. И, душу не тираня,Сердца научатся покою умираньяУ красок вечера над сумерками крон.Будь перед сумраком тиха, как перед схимой,И помни: ни к чему тревожить вещий сонНедоброй матери — природы нелюдимой.
СТИХИ, ЗА КОТОРЫЕ ОКЛЕВЕЩУТ
Перевод А. Гелескула
До гроба этот вечер не забуду.Я к твоему прислушивался снуИ вдруг постиг, услышав тишину,Как пусто все, как мертвенно повсюду.Любовь моя! Тебе, такому чуду,Как первоцвету, жить одну весну!О темный страх, в котором я тону!Но спи же, спи. Я здесь, я спать не буду.О бедная любовь, как ты хрупка!Глядится смерть из сонного зрачка,И вздох похож на смертное удушье.О сонный смех, в котором тайно скрытТот роковой, тот жуткий смех навзрыд…Очнись, молю! Скажи — бессмертны души?