Стихотворения

Свет золотой повернул от брадатого Феб Козерога
Только что, и коней зимних замедлила Ночь,
Мир озаряет луна лишь три часа в Колесничем,
Ясный свой свет стремя к остию насупротив.
Вот и студеный Борей, в ледяных бушующий водах,
Окоченил Кодон, жидкую хлябь отвердив:[484]
Там, где прежде суда по узкому мчались проливу,
Ныне четверки коней тащат телеги по льду.
И уж поднялся над льдом тот, кто грузно о посох оперся,
¹⁰

И устремил вперед быстрые стопы свои;Пестрое поле седеть начало от белеющих хлопьев,
И, затаившись, стоит дерево в снежных кудрях;
Скрыта краса лугов, семена сокрыты земные
В почве, пока ты не дашь, Феб, животворный свой луч.
Кимврская Барбара, что ж нам содеять под небом холодным?
Где нам пристало шутить, в милые игры играть?
«Есть обычай в краях германских: от северной стужи
Дабы укрыться и хлад лютый на время смягчить,
Мы затеваем пиры под землею, в прорытых каморах,
²⁰ Сало свиное сырым, фарши сырыми едим
С ломтями хлеба, намазав их маслом, просоленным в банках;
Вакха мы вдоволь пьем, влагу Церерину всласть;
В пору, когда таят Фебов шар замерзшие воды
И огнемечущий взор Ночь устремляет на нас,
И испещрен небосвод затейливой сетью созвездий,
И в своем остии встал Малой Медведицы знак,
В играх время летит, Цереры и Бахуса влага
В чашах от уст к устам равною мерой летит.
Снидешь туда со мной, покрыв свою голову, Цельтис,
³⁰ Дабы отрады узреть, что под землею цветут».
Речь закончив, она занавесилась куколью черной,
Вслед за нею и я шествовал, темя укрыв.
Вот уж мы в лагерь пришли, который разбит под землею,
В коем Церера и Вакх вкупе с Кипридой царят.
Мне показалось, что я незаметно в полях Елисейских
Вдруг очутился, где рой душ отошедших снует.
Шалости разные зрю, слова шаловливые слышу,
Страстный зрю поцелуй, дерзких объятий угар.
И вот уж кажется мне, что не темная ночь пролетает,
⁴⁰ А улыбается день вешний с пригожих небес.
Шутит во мраке Амур, Купидон порхает в потемках, —
Тьмою чреватую ночь любят Венера и Вакх.

9. К Барбаре, понуждающей сочинителя пить наравне с нею