Стихотворения

При разлитье своем Рейна поток вышел из берегов,
Пашни все и поля, вздувшись, размыл он плодородные,
Сокрушая водой бурной своей все на своем пути,
Он стекает, шумя, с облачных Альп током безудержным,
Ставши больше еще там от снегов, в ливнях растаявших,
Иль суровый Нептун волю всем дал водам неистовым
Разъяренных ключей, среди травы выход открывши им,
Как на крыльях, они мчатся стремглав, в буйстве своем крутясь,
Вместе с нимфами все сходятся зреть светлый царя дворец.
¹⁰

Нимфы эти спешат вместе тотчас к отчему течь дворцуИ чертога, крутясь, принца достичь, гребни их волн хотят
И журчание уст мшистым своим все отдают ключам,
Чтоб их реки могли снова принять, только подует Австр,
С ним ведь смогут они вместе быстрей к отчим покоям течь.
Если ж скрылась одна в полых камнях, вот уж и голову
Показала, себя видит, гордясь, в зеркале вогнутом
И на Феба, блестя, смотрит она милыми взорами.
Та, покоясь средь скал, вдруг из пещер водных выходит; все ж
Перед этим она клочьями вся пены омоется,
²⁰ Чтоб морскому затем больше еще богу понравиться.
Нимфа есть, что поет в скалах своих, руки поднявши вверх, —
И достанет ли крыл, чтобы проплыть, преодолев прилив
Волнорежущий, и натиск сдержать моря с отливами?
И бурлящий поток снова нести в токе его назад.
Те потоки затем, кои дворец отчий хотят узреть,
Течь стремятся быстрей все по полям, радости полные:
Майн с Некаром течет, Мозель еще, вытянув рукава,
Нав, Баварской поля Галлии все тучные делящий,
Как и те, чей исток среди долин влажных Герцинии,
Их и многих других, полный уже, Рейн воспринял в свое
³⁰ Русло, слабых совсем, там, где оно делает поворот
И признательных их дальше ведет, свой исполняя долг.
Увеличенный так реками он всеми, течет мощней
И, поднявшись затем слишком от всех влившихся вод в него,
Не трехустным уже он широко к ветрам грядет морским,
Сокрушая мосты, водами он властвует средь равнин,
Скот уносят они весь за собой вместе со стойлами
И подъемлют в лесах старых дубов с дуплами их стволы,
Проходя по долам Герцинии, жителей давних там,
Полных страха, влекут с виллами их и с их лачугами,
⁴⁰ Даже и в города, слившись, они вносят смятение.
Ты б увидел, — средь вод люди плывут там сокрушенные,
И рыдания их к звездам небес в стонах возносятся.
Этот в бурных волнах, если нашел древо свободное,
Мчит и буйной реки может презреть злое течение;
Этот, сев на копне сена, плывя, тонет в пучине вод;
Этот, с жалкой своей хижиной смыт, в горьких плывет слезах,
Что ребенок его где-то плывет средь ненасытных вод.
Ты увидел бы тут коз и овец вместе с собаками, —
Полны страха, они борются все с этим разливом вод.
⁵⁰ Так, стремятся пока к морю струи камни крушащих вод,
Уж отдельные все слились они с рядом подобных им,
Тут отец Океан, водами полн, в пене седой приял
Рейн и, светел, довел весь в чешуе к трону его затем,
Восседая на нем сам высоко среди других богов
И тритонам веля, чтобы они трубный издали звук,
Чтоб старейшин созвать тотчас же всех вод голубых к себе,
Чтоб они принесли все, чем богат сам повелитель волн, —
Тьму камней дорогих, ради чего гонит забота плыть,
Всем рискуя, людей на кораблях средь незнакомых вод.
⁶⁰ По обычно затем, давши богам всем иноземным пир,
На котором, сидя посереди сам со трезубцем, он
Убеждает их всех с лиц удалить сумрачную печаль,
И к богам, кто богатств видом сражен, он обращает речь:
«Реки все, чья течет жизнь посреди суши безмолвных недр,
Иль пусть кормит эфир вас и хранит, плотный, начала вод,
Или вас создает влага моя в тайных убежищах, —
В вашей помощи мне струями вод наша таится мощь,
И над грозным моя морем всегда здесь пребывает власть.
Так испейте теперь чаши щедрей с яствами, я прошу,
⁷⁰ Утомленных они пусть утолят, влагу дадут ключам,
Чтобы каждый, когда к дому опять он возвратится, пусть
Влагой светлой своей полнит луга, им многоцветье дав,
И пусть, щедрый, он им дарит из чаш полных источников.
Так, пусть реки бурлят среди камней ваших пустых пещер,
Шаловливая пусть средь тростников теплых поет вода».
Молвив, он берега поколебал звонким биеньем волн.
И стремительный день уж возблистал разом для рек земных,
И уж голод настал долгий, рожден волей богов морских;
Властелин пожелал, чтобы они спали во глуби недр,
⁸⁰ И тотчас, когда Феб вновь воссиял в ясном своем пути,
Рейн, ослабший совсем, в ложе свое вновь возвратился тут,
И все реки за ним в отчее вслед лоно опять вошли.
Странный облик небес,[234] трупы затем, гнившие там и сям
На раскисших полях погружены в месиво грязи их,
Нечистоты пещер, все, что снесло вниз со щербатых Альп,
А затем и земля вместе с ее смол испареньями
Заразили эфир среди жары злыми туманами,
Лишь ослабнуть успел натиск воды бурно клокочущей,
И никчемные там по берегам водоросли легли.
⁹⁰ Феб когда с высоты пурпурной их всюду увидел сам,
Стал натягивать лук, и бледножелт, грозный наслал чуму
На народы, кто жил в рейнских краях по берегам реки,
Сея язвы кругом, ликом грозящ, стрелами лютыми,
Он девчушку мою хворью чумной смертною поразил,
Но останки ее вновь по весне, чистые, оживут[235]
В блеске лилий моих, кроткого песнь Феба они хранят:
В этой маленькой здесь урне сокрыл Цельтис Урселлы прах,
Кто Венере небес вечно служа, жрицей ее живет.