Читаем Стихотворения (1928) полностью

Пошел я в гости                           (в те года),не вспомню имя-отчества,но собиралось                        у мадамкультурнейшее общество.Еда       и поэтам —вещь нужная.И я      поэтомусижу        и ужинаю.Гляжу,           культурой поражен,умильно губки сжав.Никто          не режет                         рыб ножом,никто         не ест с ножа.Поевши,              душу веселя,они      одной ногойразделывали                      вензеля,увлечены тангой.Потом           внимали с мужеством,упившись                разных зелий,романсы               (для замужества!)двух мадмуазелей.А после             пучили животутробным                 низким ржаньем,слушая,             кто с кем живети у кого             на содержании.Графине              граф                       дает манто,сияет          снег манжет…Чего еще?                 Сплошной бонтон.Сплошное бламанже.Гостям вослед                        ушли когдадва      заспанных лакея,вызывается                   к мадамкухарка Пелагея.«Пелагея,                что такое?где еще кусок                      жаркое?!»Мадам,            как горилла,орет,        от гнева розовая:«Снова            суп переварила,некультурное рыло,дура стоеросовая!»Так,      отдавая дань годам,поматерив на кухне,живет          культурная мадами с жиру              мордой пухнет.В Париже                теперь                           мадам и родня,а новый             советский бытведет          работницу                           к новым днямот примусов                    и от плит.Культура               у нас —                            не роман да балы,не те         танцевальные пары.Мы будем                 варить                            и мыть полы,но только                совсем не для барынь.Работа            не знает                          ни баб, ни мужчин,ни белый труд                        и не черный.Ткачихе с ткачом                            одинаковый чинна фабрике                   раскрепощенной.Вглубь, революция!                                Нашей странедругую            дорогу                       давая,расти          голова                      другая                                 на ней,осмысленная                     и трудовая.Культура               новая,                         здравствуй!Смотри             и Москва и Харьков —в Советах                правят государствомкрестьянка                  и кухарка.

КИНО И ВИНО

Сказал            философ из Совкино:«Родные сестры —                               кино и вино.Хотя        иным                 приятней вино,но в случае                   в том и в ином —я должен               иметь                         доход от киноне меньше                  торговца вином».Не знаю,              кто и что виной(история эта —                         длинна),но фильмы                   уже                         догоняют винои даже            вреднее вина.И скоро            будет всякогоот них           тошнить одинаково.

ДЕТСКИЙ ТЕАТР

ИЗ СОБСТВЕННОЙ КВАРТИРКИ

ВЫШИБАЮТ ТОВАРИЩИ

САТИРИКИ

БЫЛО

У «Театра                сатиры»не было квартиры.Сатириков этих —приютили дети.Приходили тёти,толще —               не найдете.Приходили дядисмеха ради.Дяди        разных летпокупали билетсмотреть               на сценуза хорошую цену.Пирожное жрут,смотрят,              ржут.

ЕСТЬ

В «Театре сатиры»дяди —             задиры.Дяди          тепрогнали детей —вышибли                сатирикидетей из квартирки.«Марш            с малышамив подвал с мышами.Будет          немаловам       и подвала».

БУДЕТ

Граждане —                     тише.Помягше манеры.Нет детишек,есть —            пионеры.Чего нам боятьсяэтого паяца?!Пусть          чуть светгремит война:«Даешь,             Моссовет,театр         нам!»

ПАРИЖСКАЯ КОММУНА

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия