Стихотворения (1928)

Огромные
                зеленеют столы.
Поляны такие.
                       И —
по стенам,
                 с боков у стола —
                                              стволы,
называемые —
                        «кии».
Подходят двое.
                         «Здорово!»
                                           «Здорово!»
Кий выбирают.
                         Дерево —
                                         во!
Первый
             хочет
                      надуть второго,
второй —
                надуть
                           первого.
Вытянув
              кисти
                       из грязных манжет,
начинает
               первый
                           трюки.
А у второго
                  уже
                        «драже-манже»,
то есть —
                дрожат руки.
Капли
          со лба
                     текут солоны,
он бьет
             и вкривь и вкось…
Аж встали
                 вокруг
                            привиденья-слоны,
свою
        жалеючи
                      кость.
Забыл,
           куда колотить,
                                  обо што,—
стаскивает
                  и галстук, и подтяжки.
А первый
               ему
                     показывает «клопштосс»,
берет
         и «эффе»
                         и «оттяжки».
Второй
            уже
                  бурак бураком
с натуги
             и от жары.
Два
      — ура! —
                     положил дураком
и рад —
             вынимает шары.
Шары
          на полке
                        сияют лачком,
но только
               нечего радоваться:
первый — «саратовец»;
                                      как раз
                                                 на очко
больше
            всегда
                       у «саратовца».
Последний
                  шар
                         привинтив к борту
(отыгрыш —
                    именуемый «перлом»),
второй
           улыбку
                       припрятал во рту,
ему
       смеяться
                      над первым.
А первый
               вымелил кий мелком:
«К себе
            в середину
                              дуплет».
И шар
          от борта
                        промелькнул мельком
и сдох
           у лузы в дупле.
О зубы
           зубы
                   скрежещут зло,
улыбка
            утопла во рту.
«Пропали шансы…
                              не повезло…
Я в новую партию
                             счастья весло —
вырву
          у всех фортун».
О трешнице
                   только
                              вопрос не ясен —
выпотрашивает
                         и брюки
                                      и блузу.
Стоит
          партнер,
                       холодный, как Нансен,
и цедит
             фразу
                       в одном нюансе:
«Пожалуйста —
                         деньги в лузу».
Зальдилась жара.
                             Бурак белеет.
И голос
            чужой и противный:
«Хотите
             в залог
                         профсоюзный билет?
Не хотите?
                  Берите партийный!»
До ночи
             клятвы
                         да стыдный гнет,
а ночью
             снова назад…
Какая
         сила
                 шею согнет
тебе,
        человечий азарт?!

ВЕСЕННЯЯ НОЧЬ