Стихотворения (1928)

«Париж!
             Париж!..
                          приедешь, угоришь!»
Не зря
           эта рифма
                             притянута рифмачами.
Воришки,
               по-ихнему —
                                    «нуво-риш»,
жизнь
          прожигают
                            разожженными ночами.
Мусье,
           мадамы,
                         возбужденней петухов,
прут
        в парфюмерии,
                                 в драгоценном звоне.
В магазинах
                    в этих
                               больше духов,
чем у нас
                простой
                             человечьей вони.
Падкие
            до всякой
                            титулованной рекламки,
все
      на свете
                    долларом выценя,
по тысячам
                   франков
                                 раскупают американки
разных
            наших
                       князей Голицыных.
Рекламы
               угробливают
                                    световыми колами;
аршины
             букв
                     подымают ор,
богатых соблазняют,
                                  всучивают рекламы:
гусиную печенку,
                            авто,
                                     ликер.
И въевшись в печенку,
                                     промежду повис
плакат
           на заборе каменистом:
«Я,
     основатель комсомола,
                                          Морис
Лапорт,
            бросаю партию коммунистов».
Сбоку нарисовано,—
                                 как не затосковать! —
сразила
              насмешка дерзкая,—
нарисовано:
                   коммунистам
                                         сыплет Москва
золото коминтернское.
С другого
                портрет —
                                 французик как французики,
за такого
               лавочники
                                выдают дочек.
Пудреная мордочка,
                                черненькие усики,
из карманчика
                       шелковый платочек.
По карточке
                   сосуночек
                                   первый сорт,—
должно быть,
                     либеральничал
                                             под руководством мамаши.
Ласковый теленок
                             двух маток сосет —
и нашим,
               и вашим.
Вырос Морис,
                      в грудях трещит,
влюбился Лапорт
                             с макушки по колени.
Что у Лапорта?
                         Усы и прыщи,—
а у
     мадмуазель —
                              магазин бакалейный.
А кругом
              с приданым
                                 Ротшильды и Коти.
Комсомальчик
                       ручку
                                протягивает с опаской.
Чего задумался?
                           Хочется?
                                          Кати
колбаской!
А билет партийный —
                                    девственная плева.
Лишайтесь,—
                       с Коти
                                  пируя вечерочками.
Где уж,
            нам уж
                        ваших переплевать
с нашими
                советскими червончиками.
Морис,
           вы продались
                                 нашему врагу,—
вас
      укупили,
                    милый теленок,
за редерер,
                  за кроликовое рагу,
за шелковые портьеры
                                    уютных квартиренок.
Обращаюсь,
                    оборвав
                                 поэтическую строфу,
к тем,
         которыми
                        франки дадены:
— Мусью,
                почем
                          покупали фунт
этой
        свежей
                    полицейской телятины? —
Секрет
           коммунистов
                                Лапортом разболтан.
Так что ж, молодежь,—
                                     без зазренья ори:
— Нас всех
                   подкупило
                                    советское золото,
золото
           новорожденной
                                    Советской зари!

ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ ЯКОВЛЕВОЙ