Стихотворения и поэмы

Альманах с Маяковским. М., 1934 (сдано в произв. 13.08.1933), с вар. – Кирсанов С. Поэма о Роботе. М.: Сов. писатель, 1935. – ТП. – Иск. – СС-2. Гранки СиП-36, б. д. Датируется по «Альманаху с Маяковским». ТП, Иск, СС-2 – с датой: 1934. Отрывки из еще не опубликованной поэмы автор прочел на вечере московских поэтов в Ленинграде, где участвовали также Н. Асеев и О. Брик, в нач. октября 1933 г. (см.: Александров В. В погоне за лирикой // Лит. Ленинград. 1933, 5 окт.). Во время заграничной поездки (см. прим. 72) он читал отрывок из поэмы в ноябре 1935 г. в Праге перед 4-тысячной аудиторией (см.: Г. Г. Шесть границ // ЛГ. 1936, 10 февр.) и затем – 4 января 1936 г. на Фестивале поэзии в Париже. «После слов „прошу приготовиться к слушанию стихов на незнакомом языке“ Кирсанов читает две главы о Роботе. Слушают с напряженным вниманием. „Робот“ встречен бурными, продолжительными аплодисментами» ([Б. п]. Фестиваль поэзии в Париже // ЛГ. 1936, 20 янв.). Очевидец вспоминал: «Затем выступил Семен Кирсанов. И сразу рванулся в зал фейерверк стихотворных строчек, поданных просто шикарно. <…> Кирсанов прочел главу из поэмы о Роботе (вступление к поэме. – Э. Ш.). В этой главе Робот танцует. И Кирсанов запел. Музыкальный ритм фокстрота полностью слился с топочущим стихотворным ритмом поэмы, подчеркивая содержание главы, давая характеристику и Роботу и всему, что его окружало. Семен Исаакович заслужил длительные бурные аплодисменты…» (Безыменский А. Триумф советской поэзии: Страницы воспоминаний // Нева. 1971. № 11. С. 207). Острая полемика развернулась вокруг поэмы после ее опубликования. Е. Усиевич признала поэму «безусловной удачей Кирсанова и ценным вкладом в нашу поэзию…» (Усиевич Е. Советская поэзия перед новым подъемом // Лит. критик. 1934. № 6. С. 95.). В. Инбер в своей речи на Первом съезде советских писателей 29 авг. 1934 г. говорила: «Асеев, выступая на поэтическом совещании, справедливо сказал, что эта вещь <…> одна из лучших его (Кирсанова. – Э. Ш.) вещей, если не самая лучшая. Но даже такой высококвалифицированный спец радости, как Кирсанов, и тот лучше описал грусть. Первая часть, где Робот умирает, где он трагичен, написана великолепно. Смерть Робота – одна из сильнейших мест в поэме. А как жиденько описана „домороботиха“, моющая пол! <…> Товарищи, замечаете ли вы, что случилось с Роботом? Он превратился в положительного героя и от этого сейчас же сделался хуже…» (Первый Всесоюзный съезд советских писателей. 1934: Стенографический отчет. М., 1934. С. 547–548). В сентябре 1934 г. состоялось обсуждение поэмы в редакции журнала «Смена». Молодые поэты-сменовцы высказывались о ней:

Борис Лебедев: «У нас ощущается недостаток фантастической литературы. „Поэма о Роботе“ – ценный вклад в этом смысле. Кроме того, нам, молодым, надо учиться у Кирсанова сюжетному построению вещи».

Евп. Абросимов: «Поражает у Кирсанова необычайная точность эпитетов».

Яков Белинский: «За Роботом я вижу живых штурмовиков. За Роботом я вижу всю структуру капитализма. Поэма оперирует синтетическим методом – этим она и хороша».

С. Кирсанов: «Основным недостатком поэмы, по-моему, является то, что Робот основательно показан в капиталистическом мире и слишком мало у нас».