Стоик

К этому времени доктор Джеймс, нанявший лоцманский бот, поднялся на палубу парохода «Императрица», когда судно было еще в нижней гавани. Потом они с доктором Кэмденом и Джеймисоном составили план действий, после чего он вошел в каюту Каупервуда.

– Привет, Фрэнк, это Джефф, – объявил он. – И мне нужно точно знать, что ты чувствуешь. Я считаю, что это пройдет, когда я подберу тебе надлежащие лекарство. Но я хочу, чтобы ты ни о чем не беспокоился. Предоставь все мне – твоему старому дружку по Монте-Карло.

– Я знаю, Джефф, – слабым голосом проговорил Каупервуд, – когда ты приходишь, все становится на свои места.

Он с чувством признательности сжал руку Джеффа.

– Мы организовали твой переезд в «Уолдорф» на «Скорой помощи», – продолжил Джеймс. – Ты не возражаешь? Так будет лучше, гораздо легче для тебя.

– Нет, не возражаю, – ответил Каупервуд. – Но я не хочу, чтобы меня беспокоила пресса, по крайней мере пока я не устроюсь в отеле. Я не уверен, что Джеймисон знает, как с ними обращаться.

– Предоставь это мне, Фрэнк. Я все устрою. Сейчас главное для тебя отдыхать и помалкивать, пока я не заговорю с тобой попозже. А пока я пойду – поруковожу там.

В этот момент в каюту вошел Джеймисон.

– Идемте, Джеймисон, – сказал доктор Джеймс, – первым делом нам нужно найти капитана.

На этом они оба вышли.

Сорок пять минут спустя «Скорую», которая ждала на улице, пропустили в выход № 4, в котором не было ни одного человека, будто все пассажиры уже покинули корабль. Два санитара с брезентовыми носилками прошли в сопровождении Джеймисона в каюту Каупервуда, откуда его вынесли в ожидавшую пациента «Скорую». Двери закрылись, водитель подал сигнал, и автомобиль уехал, а из группы стоявших неподалеку удивленных репортеров донеслись недовольные слова:

«Кто-нибудь знает, что это за история? На этот раз нас обвели вокруг пальца! Кто это был?»

Хотя они и были разочарованы тем, что им не удалось узнать, кто был болен настолько, что его пришлось увозить на «Скорой», прошло совсем немного времени, когда один из них, хваставшийся дружбой с одной из корабельных сестер, вернулся с информацией, что в «Скорой» увезли не кого иного, как Фрэнка Алджернона Каупервуда, знаменитого финансиста. Однако чем он болен или куда его повезли, еще предстояло узнать. Но когда один из репортеров предложил связаться с миссис Каупервуд, несколько человек из присутствующих тут же поспешили к ближайшей телефонной будке, чтобы спросить у Эйлин, ее ли это мужа увезли в «Скорой» с парохода «Императрица», и если да, то куда? Она ответила: да, он болен, и что его бы привезли в его особняк, но в настоящий момент тут идут работы по перестройке всего здания с целью увеличения площади галереи, которая позднее будет передана в собственность Нью-Йорка. И мистера Каупервуда по его собственному желанию перевезли в «Уолдорф-Асторию», где ему можно обеспечить тишину и уход, которые в настоящий момент невозможны в его собственном доме.

И потому в тот же день к часу дня новость о прибытии Каупервуда, о его болезни и месте нахождения в настоящий момент появилась во всех дневных газетах города, хотя благодаря мерам предосторожности никакие визитеры к Каупервуду не допускались без разрешения самого доктора – три сестры были назначены проводить в жизнь это требование.

Но Каупервуд, предвидя возможное получение Бернис тревожных новостей о его болезни, попросил доктора Джеймса отправить ей на борт парохода телеграмму следующего содержания: «Сообщения о моей болезни сильно преувеличены. Поступай точно в соответствии с договоренностями. Доктор Джеймс взял бразды правления в свои руки. Он скажет тебе, что делать. С любовью, Фрэнк».

Хотя эта телеграмма несла гнетущие известия, Бернис в некотором роде утешил тот факт, что он сумел написать ей столь успокаивающее письмо. И все же ее преследовало чувство неопределенности, когда речь заходила о характере его болезни. Как бы там ни было, она чувствовала, что ее место, независимо от исхода, было рядом с ним.

Но когда ближе к вечеру она проходила по большому салону парохода, ее испугало сообщение, приклеенное к доске объявлений: «Фрэнк Каупервуд, знаменитый американский финансист и лондонский магнат подземного транспорта сражен приступом болезни на борту парохода „Императрица“ и доставлен в нью-йоркский отель „Уолдорф-Астория“».