Стоик

Он отметил, что Бернис экзальтированно восхищается красотами этого места. Она, не зная мыслей Каупервуда, уже пыталась вообразить, что представляет собой лорд Стейн. Он мог оказаться очень старым – она слышала, что он только недавно вступил во владение огромным отцовским наследством. Однако больше всего ее поразил классовый состав ближайших соседей, о которых рассказал мистер Уорбертон. В непосредственной близости жили мистер Артур Гарфилд Райотсли Гоул, судья королевской скамьи, сэр Геберман Кайпс из компании «Объединенная британская плитка и узоры», почтенный Рунсиман Мейнс из Государственного секретариата по колониям, а с ними еще сэр Бигуигс и сэр Литтлуигс, а также титулованные и успешные хозяйки. Каупервуда тоже в немалой степени интересовало все это, и он спрашивал себя, как воспользуются таким окружением Бернис и ее мать. Весной и летом здесь, заметила она теперь, будут устраивать приемы в домах, в садах, сельское воссоединение лондонских групп из политиков, правительства, искусства, света, так что формальные знакомства можно будет заводить сколько угодно.

– Что говорить, – заметил Каупервуд, – в этом месте та самая атмосфера, в которой можно заработать себе репутацию или потерять, и то и другое быстро и самым безвозвратным образом.

– Вот именно! – сказала Бернис. – Но я в этой атмосфере попытаюсь заработать.

И снова его пленили ее оптимизм и отвага.

Потом агент, который отправился проверить живые ограждения, вернулся, и Каупервуд теперь обратился к нему:

– Я сообщил мисс Флеминг, что она и ее мать получают мое разрешение взять в аренду это место, если у них будет такое желание. Можете отправить необходимые бумаги моему солиситору. Чистая формальность, но такова часть моих юридических обязанностей в качестве опекуна мисс Флеминг.

– Я понимаю, мистер Каупервуд, – сказал агент. – Но на подготовку бумаг уйдет несколько дней, вероятно, я в качестве агента смогу отправить их вам не раньше понедельника или вторника, поскольку агент лорда Стейна, мистер Бейли, до этого времени не вернется.

У Каупервуда немного отлегло от сердца, когда он узнал, что Стейн не занимается лично деталями договоров по аренде. Это позволит ему оставаться в тени по крайней мере некоторое время. Что же касается будущего, то тут он не мог не задумываться…

Глава 28

Путешествие Каупервуда по подземке с Сиппенсом в качестве проводника подтвердило его мнение о необходимости в качестве первого шага получить контроль над концессией линии «Чаринг-Кросс», и теперь он с интересом ждал разговора с Гривсом и Хеншоу у себя в офисе этим утром. Разговор открыл Гривс.

– Мы хотим знать, мистер Каупервуд, – начал он, – готовы ли вы приобрести пятьдесят один процент акций линии «Чаринг-Кросс» при условии, что мы пропорционально увеличим привлеченный капитал, необходимый для прокладки линии.

– Пропорционально? – переспросил Каупервуд. – Все зависит от того, что вы имеете в виду под этим словом. Если линия должна стоить один миллион, то гарантируете ли вы предоставить приблизительно четыреста пятьдесят тысяч?

– Не непосредственно из наших карманов, – неуверенно сказал Гривс. – У нас есть несколько клиентов, которые, вероятно, захотят присоединиться к нам своими инвестициями.

– Похоже, у вас не было таких клиентов, когда вы были в Нью-Йорке, – сказал Каупервуд, – и я тогда же решил, что тридцать тысяч за пятьдесят один процент акций компании, у которой нет ничего, кроме концессии и долгов, это для меня предел. Слишком много появилось компаний, у которых нет ничего, кроме прав и протянутой руки. У меня было время разузнать, как обстоят дела. Если вы пришли ко мне с уверенной гарантией четыреста пятидесяти тысяч, в каковую сумму, вероятно, обойдется строительство сорока девяти процентов этой линии, то это может меня заинтересовать. Но поскольку вы просто ждете, что я соглашусь принять пятьдесят один процент, чтобы вы, имея такой козырь, могли собрать ваши сорок девять процентов, то я этого не принимаю. Ведь на самом деле вам нечего предложить, кроме прав. При таких обстоятельствах я должен просить о полном контроле или отказаться от всякого участия. Потому что, только имея полный контроль, я смогу собрать ту огромную сумму, которую потребует строительство линии. И никто не понимает этого лучше вас, джентльмены. А потому, если вы не считаете возможным принять мое предложение – а именно тридцать тысяч за ваш опцион плюс мое согласие на исполнение вами контракта на строительство, – то я считаю наш разговор законченным.

Сказав это, он достал часы, подтверждая этим жестом подозрение, зревшее в головах Гривса и Хеншоу, что, если они не дадут своего согласия здесь и сейчас, то Каупервуд на этом поставит точку. Они обменялись вопросительными взглядами, после чего заговорил Хеншоу: