Стоик

Он принял приглашение на чай, потом спросил, как долго они планируют оставаться в Англии. Тем временем его взгляд снова и снова возвращался к ее голубым глазам, и она, видя это, отважилась на некоторые невинные шалости, которые не позволила бы себе в иной ситуации. Если он собирается осмотреть своих лошадей, то, может быть, ей позволительно присоединиться к нему?

Стейн был рад этой просьбе, и они вместе прошли на выгул за конюшнями. Он спросил, все ли ее устраивает. Пользуются ли они с матерью лошадьми для верховой или колясочной езды? Не нужно ли им, чтобы фермер или садовник действовали как-то иначе? Может быть, овец развелось слишком много? Он собирается продать часть стада. Бернис возразила – она обожает овец и ничего не хочет менять. Он через две-три недели вернется из Франции и поедет в Трегазаль, и если они будут дома, то он может заглянуть еще раз. Может быть, мистер Каупервуд уже вернется. Если так, то он с удовольствием встретится с ним еще раз.

Это явно был предложением дружбы, и она решила извлечь из этого максимум пользы для себя. Перед нею открывалась возможность флирта, которая всегда присутствовала на заднем плане в ее голове с того самого дня, когда она узнала, что Стейн – владелец дома и, возможно, в будущем партнер Каупервуда. Когда Стейн уехал, она мечтательно вспоминала его длинную, гибкую фигуру, его идеальную для загорода одежду, его красивое лицо, его руки, его глаза. Его вид, походка, манеры излучали обаяние.

С другой стороны, о каком флирте может идти речь, если у Каупервуда с ним деловые связи? А еще и двойственность ее с матерью положения. Неужели он не догадается? Он ведь не полковник Хоксберри и не Артур Тэвисток, не деревенский курат и не старая дева – его так просто не проведешь. Она это понимала, как понимала и то, что не проведешь ни ее, ни Каупервуда. Если сейчас она допустит малейшую вольность в направлении флирта, не перейдет ли он тут же к действиям, исходя из допущения, что она ничуть не лучше, чем ей следует быть, одна из тех, кого он может включить в свой список побед, не требующих постоянства? С учетом ее связи с Каупервудом и ее огромного интереса к будущему Каупервуда, она не была готова ни к чему такому, что хотя бы отдаленно можно было истолковать как предательство такого рода. Это было бы для него ударом. Она не исключала и его ответного гнева. Она даже сомневалась в правильности выраженного ею согласия принять Стейна еще раз.

Как бы то ни было, в одно августовское утро, пока Бернис на нарциссический манер разглядывала себя в зеркале, к ней-таки пришло сообщение от Стейна. Он покидал Париж следом за конюхом с двумя из его лошадей, отправляемыми в Бухту Приора. Он бы хотел с ее разрешения сопроводить их до места. Она отправила ему записку с сообщением, что она и ее мать будут рады принять его. После чего она так разволновалась, что начала сомневаться в правильности своих действий, вспомнив при этом и Каупервуда, который в тот самый момент наслаждался объятиями Лорны Мэрис.

Стейн, хотя и не столь проницательный в мире финансов, как Каупервуд, в мире любви был ему достойным соперником. Если кто-то вызывал у Стейна сильный интерес, он становился агрессивным и изобретательным. Он любил красивых женщин, и как бы ни был загружен делами, у него в любой момент времени имелась новая пассия, благосклонности которой он добивался. Увидев Бернис, он проникся к ней страстью. Он думал о ней в этой прелестной обстановке в обществе одной только матери, представлял ее достойной целью его домогательств, но, помня о Каупервуде, понимал, что должен двигаться к этой цели не торопясь. Однако с учетом того, что Каупервуд даже словом не обмолвился о своей подопечной, а та была его арендатором, он не видел причин отказываться от визитов к ней, по крайней мере пока ему не станет известно про нее больше. И потому, когда время пришло, он взялся за дело с большим энтузиазмом, исполненный решимости использовать предоставлявшуюся ему возможность по максимуму.

Бернис же со своей стороны тоже была готова. Она надела свое любимое светло-зеленое платье и вела себя менее формально и более игриво, чем в прошлый раз. Хорошо ли он провел время во Франции? Какая лошадь выиграла скачки – гнедая с белыми кругами вокруг глаз или черная с белыми носками? Выиграла высокая черная, и он получил приз в двенадцать тысяч франков, а кроме того, еще и по дополнительным ставкам, что в сумме составило тридцать пять тысяч.

– Вероятно, этого достаточно, чтобы превратить какую-нибудь бедную французскую семью в богачей.

– Ну, французы народ довольно экономный, – сказал Стейн. – Кто-то из сельских жителей вполне может превратиться в богачей. Да и из наших сельчан тоже. В горах Шотландии, откуда вышли предки моего отца, судя по всему, на такие деньги можно было заложить фундамент графства. – Он задумчиво улыбнулся. – Впрочем, первые графы моей семьи начинали с суммы гораздо меньшей, – добавил он.

– А нынешний получает такую сумму за одни скачки!