Стон (СИ)

— Грег, мне очень жаль. — Шерлок чеканил каждое слово. — Жаль всех, кто из-за меня попал в этот адский жернов. Поверьте, думать об этом невыносимо, и я никогда не перестану об этом думать. Мне тоже жить с этим. Но я не дам согласия на процесс. Довольно жертв.

— Да я и не прошу. Черт, как мерзко у меня на душе. Вряд ли я останусь в полиции.

Шерлок плотнее закутался в тонкий шелк — камин разгорался всё жарче, пламя играло и пело, но это не спасало от морозных пробежек по спине и плечам.

— Знаете, Грег… — задумчиво проговорил он. — Думаю, господин Ремитус заплатит сполна. Обязательно.

— О чем ты?

— Он сокрушен. Представьте: такой исполин и вдруг рухнул. Он одинок. Я стал невольным свидетелем его жизни, наблюдал… Этот человек никому не нужен. И он… — Шерлок глубоко затянулся клубами теплого воздуха, заполняя им легкие и неожиданно согреваясь, — …он влюблен. Безнадежно. Понимаете?

— Хм… Кажется, да. Да, понимаю. Ты уверен, что он не появится снова — в блеске своих миллиардов, и готовый к очередному броску?

— Я ни в чём не уверен. Но публичное расследование не обязательно закончится его позором и крахом — это я знаю наверняка. Прежде всего, это будет наш позор, Лестрейд. А для него… Всегда отыщутся страстные любители подобных историй. Любители и защитники. Возведут прекрасное чудовище на пьедестал и примутся им восхищаться. В аду тоже немало своих героев. К сожалению, наш мир слишком сложен, неоднозначен, и тех, для кого грязь и боль — лишь способ одолеть беспросветную скуку, более чем достаточно. Могущественные и богатые найдут оправдания своему оступившемуся собрату. Обаятелен, дерзок, смел. Его влияние, его щедрость не имеют границ — сами знаете. У Садерса Ремитуса целый штат абсолютно беспринципных убийц, многие из которых, я в этом уверен, в глаза друг друга не видели. Хорошо налаженная система, четко работающий механизм. Ни одного из них вы не отыщите, Грег. Не мне вам это доказывать. Кого этот хитрый оборотень убил собственноручно? Никого. Я о многом осведомлен. Он посвятил подробностям своих деяний достаточное количество долгих зимних вечеров. И ночей… Думаете, он испугался? Только не он. Поверьте, инспектор, Сад с наслаждением принял бы эту игру. Новую и интересную. Блистал, очаровывал, может быть, даже каялся — красиво и искренне. Мир упал бы к его ногам, сочувствуя и боготворя восхитительного злодея. Но ему не играется. Ему по-настоящему больно. Почему-то мне кажется, что он уже не вернется. Никогда. Не для этого он уезжал.

— Дай-то бог. Но это ничего не меняет в моей жизни, Шерлок. У меня нет морального права оставаться на службе. У всего есть цена.

— В любом случае, решать вам. — Шерлок качнул головой — настроение Лестрейда очень ему не нравилось.

— Да. Позвони Майкрофту, — тот с облегчением переменил тему удручающего разговора. — Пожалуйста. Он, наверное, сходит с ума.

— Плохо же вы знаете моего брата, Грегори, — усмехнулся Шерлок. — С минуты на минуту он сам будет здесь.

*

Майкрофт прибыл на Бейкер-стрит через полчаса после разговора Шерлока и инспектора — подтянутый и невозмутимый. Слишком подтянутый и слишком невозмутимый. Сердце Шерлока заныло, пронзенное острой жалостью. Бедный, бедный Майк…

Следом за старшим Холмсом семенила домовладелица, от радости видеть редкого гостя тараторившая без умолку.

— …это безобразие, дорогой мой. Шляются по ночам, хлопают дверьми… Два оболтуса на одну слабую женщину — это уже чересчур.

— Тише, пожалуйста, миссис Хадсон, — негромко попросил Шерлок. — Джон отдыхает.

Женщина мгновенно умолкла, но через минуту, значительно сбавив тон, продолжила: — Я только узнать. Возможно, вы умираете с голоду…

— Умираем, — улыбнулся Шерлок. — Если вы пожалеете двух оболтусов и что-нибудь приготовите…

— Ну, что я тебе говорила? — Миссис Хадсон всплеснула руками, укоризненно глядя на Майкрофта Холмса: не заботишься о младшеньком, дорогой, пустил всё на самотек. — Я была о Джоне лучшего мнения.

— Здравствуй, Шерлок.

— Здравствуй, Майк.

Братья замерли друг против друга, и миссис Хадсон, всегда удивлявшаяся, как одно и то же материнское лоно смогло выносить сыновей, столь несхожих ни внешне, ни внутренне, впервые удостоверилась, что эти двое, несомненно, половинки единого целого.

— Не буду мешать. — Она одернула яркий передник и направилась к выходу, но в дверях обернулась и строго взглянула на младшую из половинок. — Шерлок, я надеюсь, ты догадаешься напоить чаем своего дорогого брата.

— Непременно, миссис Хадсон. Можете не сомневаться.

— И не вздумайте ссориться — Джон отдыхает.

Майкрофт придвинул кресло поближе к огню.

— Ветрено… И да — от чая я, пожалуй, не откажусь.

Разговор начинать не хотелось. Снова врать, изворачиваться, сохраняя при этом полную достоинства мину. Сколько же можно? Ни о чем не спрашивать, просто выпить горячего чаю, просто посмотреть друг на друга, убедившись, что повода для тревоги нет — как бы это было чудесно!

Майкрофт бесшумно, но с явным удовольствием отпил из чашки.

— Изумительный аромат. Я могу рассчитывать, что в ближайшие пару дней ты и Джон всё-таки посетите мой дом?