Струящийся свет Божества

На земле сей люди духовные двоякого вида обитают, им дается дух двоякий. Бог дарует свой Святый Дух душам чистым; они обитают здесь в светлых, чистых помыслах по сущности своей. Тут сходятся вместе две чистые природы — жаркий огонь Божества и расплавленный воск любящей Души. Если есть при сем чистый фитиль постоянной смиренности, то лучезарный свет, видимый издали, возгорается. О любящая Душа, ты становишься столь богатой, что никто не сможет разорить тебя, и все же ты нищая среди нищих! Через смирение ты становишься богатой, через добрые нравы ты становишься благородной и высокородной, через любовь ты становишься прекрасной и драгоценной, через бесчестие ты подымаешься к Богу. Помысли теперь, сестра духовная, и не дай увести тебя от добрых обычаев твоих, ибо так ты обретешь святость.

Душам Диавол свой ссужает дух,

исполненный злобы, желаний раздутых,

что к самому черному злу увлекают.

Не знают они добра, что в любви вызревает.

И в ненависти диаволовой столь

нищают души, что и ощутить уже не в силах,

Божественной любви спасительную боль,

предаться ей одной — дабы она водила.

Верная любовь в каждый миг молитву к Господу обратит,

тоскующая любовь сердце чистое многими радостями наградит,

взыскующая любовь — одна, — сама повелевает собой,

всеведущая любовь в равной мере дана на свете твари любой.

Кричащая любовь покуда еще смешивается, бывает, с печалью,

молчащая любовь испытывает уже наслаждение без отчаяния.

О сколь тонка в работе она, даже телу о том невдомек!

Чистой любви дарует покой один только Бог,

ибо воля у них обоих одна,

и ее в благородстве своем отклонить ни единая тварь не вольна.

Вот что гласит мудрость из вечной книги:

злату нередко вредит его запятнавшая медь.

(Миру) тщеславие с ложью столь же мешают прозреть,

в человеческих душах все добродетели сплавив.

Души низкие, кои вещам преходящим верны

и страхом любви не бывали еще сражены,

с кем ни словом Господь не обмолвился из глубины,

те в сей жизни, увы, к ночи долгой приговорены.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

1. О пяти добродетелях Пречистых Дев

Хочешь собою украсить девство, столь чтимое Богом, что из любви своей к тебе сам Он стал сыном Девы, — подумай, что сие означает:

Надлежит тебе смиренно молчать,
из любви своей скорбеть и страдать,
ежечасно во всяком месте земли
стыд свой девичий чти и ему лишь внемли,
умножая тем силу своей чистоты.

И тогда скольких Божьих даров удостоишься ты!

Прекрасный Жених твой, о дева, к тебе придет,
и станет с тобою водить хоровод.

И я, убогая грешница, за тобою тогда потянусь.

Вдумайся, о чем слова мои говорят:
малочислен покуда пречистых дев ряд.

2. Эта книга от Бога пришла. Душа славит себя в неких вещах. Приданы ей два ангела и два беса. Двенадцать добродетелей помогают ей усмирить плоть [194]

Покуда я за Книгу сию не взялась

и Словом своим душе не явил Господь свою власть,

невеждой была я недостойной

среди всех живущих духовной жизнью.

Коварства диаволова не зрила,

убожества мира сего не зрила.

О лжи людей духовных не помышляла.

Надлежит мне глаголить во славу Божию и честь

словами, что в сей Книге есть.

На двенадцатом году моей жизни, когда я была одна, мне, грешнице недостойной, Святой Дух, в безмерном блаженном излиянии своем, прислал привет[195]. И с тех пор я уже никогда не могла забыться и совершить какой-либо большой грех.

Полный любви привет приходил каждодневно,

в самое сердце пронзая меня блаженством сладостным,

и умножался он каждодневно.

На протяжении тридцати одного года.

О Боге я ведала не более того, что дает одна лишь христианская вера, и с ней я всегда с усердием устремлялась к достижению непорочности сердца моего. Сам Бог свидетель тому, что я никогда не просила Его — ни в сознании, ни в тоске и мечтании — даровать мне вещи, в книге сей описанные. Я никогда и не помышляла о том, что подобное с человеком случиться может. В то время как я жила со своей родней и прочими друзьями — для них я всегда была наилюбимейшей — я не имела о сих вещах никакого понятия. Однако же я задолго до того желала без вины моей быть презираемой[196]. И ради любви к Господу я поехала в некий город, где у меня не было друзей, кроме одного человека[197]. Я страшилась его, ибо через него у меня могли быть отняты святой позор и чистая Божественная любовь. И не оставлял меня Бог нигде одну. Он являл мне столь блаженную сладость и столь святое разумение[198] и столь непостижимые чудеса, что не было у меня нужды в земном.