Струящийся свет Божества

Мне по вере моей предстоит утешения путь,

дабы дыханьем Своим Господь легко мог меня втянуть.

Как и солнцу Бога живого удается порой проглянуть

сквозь воду природы людской, ее тихую муть,

радость сладкая Духа Святого,

в них обеих себя обрела,

и все у меня забрала,

что под Богом внизу — в мире зла.

Мне ничто не по вкусу, кроме единого Божества;

словно чудесным образом я совершенно мертва.

Лакомств всех сих с радостию убегу,

коли только восславить Его смогу.

Коли мне, недостойной дщери Господа моего,

не достанет силы восславить Его,

твари каждой пошлю я в небесный чертог,

за меня молить Господа им повелю

со всею их мудростию,

со всею их любовию,

со всею их красотою

и со всею требовательностию,

ибо невредимыми сотворил их Господь,

и со всей мощи голосов их,

какими поют у чертогов сих.

Увидав великую сию Осанну,

ни о чем уже сожалеть не стану.

Только снести едва ли мне сил достанет

хоть одно утешение помимо того,

какое исходит от Возлюбленного моего.

В вечности сопутниками возлюблю я друзей земных, а врагов моих — с болью священной по святости их.

Всех вещей у Господа довольно вполне,

только трепета душ осененных никогда не бывает довольно вполне».

После того как чудеса и утешение сие продолжались восемь лет, Господь пожелал дать мне утешение, слишком превосходившее благородство души моей. И сказала недостойная Душа: «Ах, Господь возлюбленный мой, не возвышай меня слишком. Мне весьма хорошо в самой низменной долине. В Твою честь я с радостию хочу остаться там навсегда».

И устремилась несчастная вниз, к душам, в Чистилище висящим, и к душам проклятым, и мнилось ей то весьма добрым. И последовал Господь наш за ней так, как это могут вынести те, кто вкушал от малейшей радости небесной[211]. Ибо Господь сияет чудно во всех в той степени, в какой они здесь освещены любовью и облагорожены добродетелями. Святой Иоанн говорит (в своем письме): «Мы увидим Бога, как Он есть»[212]. Но солнце сияет по погоде, точно так же есть разные обители на Небесах[213], следовательно: Он является мне таким, как я за Него страдаю и как я могу видеть Его.

И рек Господь наш:

«Сколь долго ты хочешь оставаться здесь?»

Невеста ответила:

«Ах, Господь возлюбленный, отступи от меня и дай мне в Твою честь опуститься еще ниже!»

После сего оба — Душа и Тело — попали в столь великую тьму, что я разумение мое утратила и свет, и не ведала более ничего о близости Божией, и величайшая блаженная Любовь также удалилась по стезе своей.

И сказала Душа:

«Где же, ты, госпожа Верность? Я хочу вам передать служение любви, а вы должны защищать во мне славу Господа».

И заботилась горничная сия о госпоже своей в столь священном терпении, и в столь светлом смирении, что жила я без страданий. После сего явилось Неверие, и окутало меня столь великой тьмой и набросилось на меня со столь дикой необузданностью, что ужаснулась я от голоса его; и оно сказало:

«Будь благо сие от Бога, Он бы тебя так не покинул!»

И сказала Душа:

«Где же Вы, госпожа Постоянство? Прикажите явиться ко мне истинной Вере!»

И обратился к Душе Небесный Отец:

«Помысли, что ты чувствовала, когда меж тобой и Мной ничего не стояло!»

И молвил Сын:

«Помысли, какими муками страдало тело твое от мук Моих!»

И вот что молвил Святой Дух:

«Помысли о том, что ты написала!»

И ответили оба — Душа и Тело — в стойкой подлинной вере:

«Я покину сей мир такой же несокрушенной, как я верила и любила, и вкушала, и познавала».

После чего явилось постоянное Божие Отчуждение и окутало Душу со всех сторон, так что сказала блаженная Душа:

«Привет тебе, блаженная Чужбина! Счастлива я, что появилась на свет, ибо ты, госпожа, будешь теперь прислуживать мне. Ибо приносишь ты мне необычайную радость и непостижимые чудеса, а еще невыразимую сладость. Но возьми от меня, Господи, сладость и оставь мне (лишь) Твое отчуждение. Ах, Господи любимый, счастлива я, что я могу принять ее из-за переменчивости любви». Я не осмеливаюсь выразить, как сие мне случается. Но вот что скажу я: «В нёбе души моей[214] желчь обратилась в мед». И возжелала я, дабы все твари восславили Господа нашего, говоря: «Те Deum laudamus»[215]. Не пожелали они сего, поворотились спиной ко мне. И Душа безмерно возрадовалась сему и говорила: «Вот презрели вы меня и повернулись спиной ко мне — се, благо мне! Сие безмерно славит Господа нашего. И свершается на мне слава Господа, ибо удивительно обходится ныне Господь со мною, ибо отчуждение Его приятнее мне, чем Он сам».

Ведала Душа, что Господь ее в самом великом отчуждении утешит.

Потому она сказала:

«Поразмысли, Господи, кто я есть и воздержись от меня!»

И молвил ей Господь наш:

«Дозволь Мне остудить на тебе пыл Божества Моего, вожделенность Человечества Моего и желание Святого Духа Моего!»

И ответила она:

«Да, Господи, но с той мерою, что лишь Тебе, Господи, во благо, но не мне!»

После сего Невеста вошла в такую тьму, что тело ее пот исторгало и от страданий в корчах извивалось. И попросило ее (Муку) некое лицо[216] стать за нее вестником к Богу и сказала я: