Струящийся свет Божества

И рек далее Господь наш сердечно любимый:

«Подаяния ваши, что вы ради Меня бедным даете, столь святы, что грехи бедных людей, — что их принимают, уменьшаются настолько, что Диавол нигде не пребудет там, где ваши подаяния поглощаются. Сие исходит от святости их благословенной бедности».

Ах, вечный источник Божественности, из коего я и все вещи истекли, всем, что подвластно Тебе, пою я, создание недостойное, хвалу за то, что Ты так утешил меня. Аминь.

Струящийся Свет Божества». Страница рукописи. XIV в.

22. О четырех видах короны святого Генриха и об ордене святого Доминика

[По обыкновению я посещаю могилы усопших благочестивых людей и приветствую их словно челядь Господню.][228] В один из священнейших дней Пасхи брат ордена проповедников [священник Генрих] скончался, после того как он прочитал молитву, пропел торжественную мессу и дал верующим Тело Господне. И когда он исполнил свои обязанности, он принял соборование и к ночи скончался. Когда он был похоронен, некий человек[229] пошел к его могиле и приветствовал обоих — тело и душу. Он имел обыкновение всегда так делать после смерти людей духовного звания. И подготовил Бог душе его божественный праздник, и была явлена ему его душа[230] в славе великой в объятиях Бога. Но видел он также, что слава его (Генриха) была несовершенной, и спросил он Господа нашего, сколь долго он так пребывать будет и не будут ли ему уготованы муки Чистилища. И рек Господь наш: «Так он будет пребывать неделю», сие есть семь дней и семь ночей.

На груди у Господа обрел он покой

в несказанной усладе такой,

погруженный в такие глубины духовности,

не знавал коих в земной греховности.

Столь же скоро и безболезненно,

как из грязи к себе на колени мать подхватит дитя разлюбезное.

И молвил он: «Скажи сестре моей (Оде),

через четырнадцать дней приду к ней с утешением Господним».

Так и стало; через четырнадцать ночей умерла она.

Тогда и на торжество меня звал,

коли его Господь в чудный мир призвал.

Приготовились к тому все рати небесные,

выстроились в сияющие процессии,

Святой Доминик во славе своей с войсками,

окруженный проповедниками,

что в Орден явились сами,

на головах — со златыми венцами

при параде, да в ранах — лоб ли, грудь, —

открывших их святости в Орден путь.

Протянул Святой Доминик (утешитель)

брату Генриху корону пылающую.

Блеск короны той столь был лучист,

словно солнца светлого злато, чист.

Протянул ее как награду от Господа

за подобие светлого ордена святому прообразу.

Пред другими сам Святой Доминик несказанно прекрасен стоит,

ожидая, каким славословьем всякий брат его наградит.

В платье тончайшем предстал предо мной,

в пышности особой — тройной.

Платье первое сияло белизной

прирожденной чистоты неземной,

смысл зеленого платья — иной:

мудрости растущей Божественной,

платье красное еще — с бахромой —

мученичества в жизни земной.

По званию в Ордене все отмечены были гербами,

какие они лишь носили сами.

А пред ратями теми чудное знамя реяло,

за ним все те следовали,

кто по завету прожить умели.

Вседержитель Господь наш восседал во славе Своей при сем

и брата того главу тройным увенчал венцом:

послушанием простодушным,

бедностию добровольной,

презрением неизменным.

И благодарил тогда Господа нашего брат Генрих:

«Благодарю Тебя, Господи, за признание Твое,

за поддержку Твою и за приятие Твое».

И склонился тогда пред Господом нашим

и повернулся к братьям своим.

И сказал тут Святой Доминик:

«Приветствуем тебя, сын наш возлюбленный,

войди же в чертоги сияющие Господа нашего, аллелуйя».

Что мне милость сия предоставлена и узреть сие дано мне было, прежде всего от того произошло, что в своей любви к Господу нашему была я покинута и презираема жестоко друзьями Его.

23. О погребении святого апостола Иоанна

Воистину видела я очами недостойной души моей тело святого евангелиста Иоанна[231]. Он лежит непогребенным в великом блаженстве над всем бренным миром под творением Вечного Царства. Теперь его тело приняло столь много от Божественной вечности, что оно блистает словно огнистый кристалл. Он лежит в благолепном человеческом облике, будто он духовно почил в небесном славословии. Его брови еще темны, глаза закрыты, и он лежит на спине. Под ним, над ним и вокруг него все ясно и светло, и каждые семь часов к телу приходят с ликующим песнопением святые ангелы. Песнопение звучит так: возлюблен Господом свято, чисто, простодушно, мудро, сердечно! Песнопение сие обладает сладостным тоном, будто звучат тысячи струн и звуки арфы. Между его телом и творением Небес находится всего лишь тонкая стенка, будто кожица яйца[232], но она, однако, столь прочна, что никакое тело не сможет пройти сквозь нее до дня Страшного Суда.