Струящийся свет Божества

Венец изготовлен на земле дорогой ценой, не серебром, не златом, не драгоценными каменьями, но человеческими печалями, человеческими слезами, потом и кровью, всеми добродетелями, а напоследок — мучительной смертию. На венце не видно ангелов, ибо они суть не человеки. Но они будут благостным пением славить Бога на венце.

И поет первый хор:

«Мы славим Тебя за праведный закон Твой[372], по какому все, зримые на венце, вошли (в Небеса)».

Второй хор:

«Мы славим Тебя, Господи, верой Авраама и страстным желанием и предсказаниями всех предков».

Третий хор:

«Мы славим Тебя, Господи, мудростию и благочестием всех апостолов».

Четвертый хор:

«Мы славим Тебя, Господи, кровью и терпением всех мучеников».

Пятый хор:

«Мы славим Тебя, Господи, за святую молитву и христианское учение всех крестителей и ревнителей (веры)».

Шестой хор:

«Мы славим Тебя, Господи, раскаянием и постоянством Твоих вдов».

Седьмой хор:

«Мы славим Тебя, Господи, целомудрием всех дев».

Восьмой хор:

«Мы славим Тебя, Господи, плодом матери Твоей и Девы».

Девятый хор:

«Мы славим Тебя, Господи, за Твою святую смерть и Твою достославную жизнь после смерти и за великое истечение всех милостей и всей доброты, какой Ты нас, Господь, возвысил и достославно упорядочил. Мы славим Тебя, Господи, Твоей пылкой любовью, какой Ты нас объединил».

На вершине венца парит хоругвий, наипрекраснейший из всех, какие когда-либо были в державе сей. Сие есть святой крест, на каком Христос принял смерть Свою. У креста четыре конца. Самый нижний конец просветлен благостью светлее, чем солнце. На правом конце под крестом парит, возносясь в вышину, пыточный столб. Он окрашен «кровью Агнца»[373], украшен венком и гвоздями, какими был уязвлен Господь наш. Вверху на древе креста висит наипрекраснейший царский терновый венец державы.

На терновых ветках — цветы

дивной, божественной красоты

цвета белой лилии и алой розы.

Сие есть венца хоругвий,

с коим победу Христос одержал

и живым вновь пред Отцом предстал.

Сразу же после дня Страшного Суда, во время вечного торжества, когда Бог обновит все вещи, венец сей будет явлен и будет всегда парить на главе Человечества Господа нашего к вящей славе Святой Троицы и к радости всех блаженных.

Человечество Господа нашего есть познаваемый образ Его вечного Божества, так что мы в Человечестве постигаем Божество, можем Его, подобно Святой Троице; вкушать, обнимать и лобызать и непостижимым образом заключать Бога в объятия. (Мы постигаем то, что) никогда не сможем ни постичь Небеса и землю, Ад и Чистилище — ни выступить против Него.

Божественность вечная свой свет струит

покуда тоску любовную не пробудит

во всех блаженных, какие стоят пред ней,

и радости им открываются без печалей

и вечно живут они, не ведая боли.

Человечество Господа нашего приветствует Она

и восхваляет и любит на веки вечные

и плоть Его, и кровь.

И хотя плоть и кровь Его уже не в миру,

все же братские узы в человечестве столь сильны,

что к человеческой сути Он питает особую любовь.

Дарит нам также и Дух Святой

небесной любви поток,

из коего одаряет святых

и столь упоительно насыщает их,

что от радости те поют и плачут,

смеются блаженно, никак иначе,

бегут возвышенно, плывут, струятся;

взлетают, взмывают вверх и резвятся

от хора к хору, до самой вершины Царства.

Там, в зеркало вечности наглядевшись вволю,

узнают Святой Троицы дела и волю,

и что, как душою и телом устроен был человек,

таким пребудет вовек.

Во плоти душа человеку подобна

светом божественным сияет ровно

чрез тело насквозь — таков накал,

словно сияет золото сквозь ясный кристалл.

Так и их ожидают свобода и радость,

быстроты сила, любовь,

чистота по образу Божию,

какие только возможно.

Помчатся они, куда захотят,

скорее ветра, на тысячи миль,

скорее, чем в голову приходят мысли,

быстроты такой нельзя и помыслить!

И все же не смогут они никогда облететь все Царство до границ его.

Просторы дальние и златая дорога

безмерны, но и порядку следуют строго

и не из золота вовсе,

хоть и сияют вечно в блеске благообразном,

золотом и алмазном;

ибо все сие суть природы земной,

и бесследно исчезнет оно.

Здесь заканчивается венец:

Святой Дух до пятого дня еще кует венец. После сего Отец и Сын воздадут награду Его труду всеми душами и телами, какие обретаются в Царствии Божием. И вечно будет покоиться Святой Дух и будет вечно приветствовать и радовать их. Все, что когда-либо случилось доброго по любви к Богу и все, что еще делается ныне, все, отчего ради Бога отрекаются и за что страдают, вырезано на венце в образе цветов.

Ах, что за венец сей! Ах, кто же поможет мне стать на венце сем цветком малым, подобно только что крещенным душам, каковые причисляются к наималейшим цветкам на венце.

Если речения сии слишком длинны, то сие исходит от того, что я в сем венце обрела столь много блаженства. Однако я выразила многие долгие речения в кратких словах. Сие я говорю самой себе: «Доколе ты, убогий телом пес, собираешься еще лаять? Тебе должно умолкнуть, ибо о самом дорогом я должна умолчать».