Сумерки рая

Женщины ищут в мужчинах любовь,
но на грубость наталкиваются вновь и вновь,
а они всё ищут и не понимают, почему
он не ценит принадлежность ему одному.

Вот и бросаются в страсти безбрежные,

холодные по сути, те, что должны быть нежные,
и идут на любые испытания,
лишь бы доказать неразделенной любви признания.

и опять грубость использования ее (необъяснимая,)

и вновь предложения неудобоваримые.
Когда же это кончится непонимание,
немое согласие против невнимания?

Может, это и удобно кому-то, но я против,

грубость убивает, не помянув и обратно не воротив.
Будущее – за женщинами за рулем:
может, и тихо поедем, но никого не собьем!

Мужчина тоже ищет, но не знает чего —

наверное, в женщине отразить себя одного.
но вот загадка – растворы не смешиваются,
поиск по жизни и вопли немые не уравновешиваются…

Выпей вина и расслабься, дружок,

дай молча себя вписать в этот кружок,
где ты не будешь больше печалиться ни о чем
и чудесно окажешься (временно) ни при чем!

Как давно уже я заявлял

Как давно уже я заявлял,
стихи невозможно слушать,
лучше их, окрыляясь, читать
(даже можно при этом кушать).

Это сразу легко понять,

слушая голос старых поэтов —
даже если рискнуть и начать,
можно много утратить на этом.

лишь глаза пробуждают мечту,

ту, что в буквах запрятана дивно.
И ушам не понять красоту,
без проверки поверив наивно.

Как хорошо

Как хорошо средь ночи, засыпая,
представить, как назавтра новый день,
рождаясь в стуке рельс, звонках трамвая
уже расставил сети перемен.

и будет все иначе, чем сегодня,

для всех, кто спит в полночный этот час,
и радостно закрутят хороводы,
всех вместе перемешивая нас.

Лишь в этом, думается мне, значенье утра,

я это знание пронес через года,
услышать сквозь тревожный сон нетрудно
то, что ведь, впрочем, не скрывалось никогда.

и если ты уже прошел полжизни,

полмира и его шальных забот,
ты все равно заметишь это мигом
с утра – все снова, не наоборот!

Малая Павловская

Когда белым укроет землю,
Видится все иначе,
Улицы прекрасному внемлют,
Наготу прикрыв и не плача,

Бороды отпустив

Водосточным трубам,
Лишь светом окон тепло открыв,
Замерзающим глазам и губам.

Жизнь собирается тогда внутри,

К пальцам холодом прекращаясь.
И зря ты душу меж ладоней не три,
Пусть остынет она, возвращаясь.

Когда ждешь ты один на один