Сумерки рая

Ленинград-Петербург, кружева,
Белый с черным над всем – синева,
Серый с желтым, как будто и нет,
Не сказал, где на это ответ.

На открытке – три линии, свет,

Черных веток контрастный ответ.
Синий иней на них или нет?
Это тоже ответ или нет?

Или нет, может, вновь или нет?

Надоел тебе этот ответ?
Надоел этот милый ответ,
Петербург – это да или нет?

Лед, чугун, синева, серый свет,

И опять – это да или нет?
Не сойти бы с ума в этот век,
Ты от века такой и навек.

Люблю я вечерне-ночную пору

Люблю я вечерне-ночную пору,
когда уже страсти утихли,
и крики дневные в глухую нору
забились, и съежились вихри.

Лишь тикают часики тихо в ночи,

и тускло от чайника светит,
что собрано за день – за час расточи,
а ночь тишиною ответит.

Ты с ней, с тишиной, говори не спеша,

пока сам себя не услышишь,
ты нежно смотри на нее, чуть дыша,
как будто совсем уж не дышишь.

Я в эти часы ничего не боюсь —

что было, уже отгремело,
а то, куда завтра опять устремлюсь,
в реальность пока не созрело.

За поздним закатом зажжется рассвет,

но то будет завтра, быть может,
обманчивый «да» и спасительный «нет»
еще на немного отложит…

люблю я создавать, неважно что

Люблю я создавать, неважно что,
хотя бы только чувствие уюта,
лишь только не играть бы мне в лото,
где в никуда устроена каюта.

Поэтому я покупаю нить —

неважно, сколько стоит, но цветную,
и молотком по пальцам стоит шить
мою лишь ткань, единственно такую.

Дешевые я вещи покупал,

едва лишь только денежки случались,
и красотой обманчивой позвал,
когда правдивая давно кончалась.

И вот я понял – дело не в цене!

Она не может с красотой сравниться!
Простое, сложное – все наравне,
когда уж дней уходит вереница.

Стою я очередь за мишурой —

едой, посудой, простынями,
и счастлив я, пока покой
пребудет над моими днями.

не каждый это может спеть —

кого-то жизнь скрутила в падлу!
Ведь захотеть, но не иметь —
уметь с улыбкой это надо.

Меня ты чай звала попить

Меня ты чай звала попить,
а я уж думал, что не нужен
тебе мой голос и делить
себя не станешь – не разбужен,

или заснул уже тот зов,

что нес тебя ко мне взаимно
глазами оброненных слов,
красноречиво так и оттого наивно.

а оказалось – нет! И чай

предлогом стал твоим случайным,
попыткой как бы так нечаянной
признаться как бы невзначай.

О радость! Больше и не надо!

Так, значит, ты была моей,
когда я видел лишь преграды
вокруг стыдливости твоей.

Чего тогда я опасался?

Откладывая на потом,
мечты лишь пальчиком касался,
слов не найдя немевшим ртом…

Вот и сейчас, все так же тихо

я уклонился от игры,
кивнул с улыбкой, извинился —
и отложил все до поры…

Мои стихи