Свет на исходе дня

3. День был тихий и теплый, к полудню полной прозрачности не наступило, пригревало солнце, смягченное неподвижным, дремотным воздухом. После вчерашнего ливня земля еще не просохла и отдавала влагу: над буграми поднимался пар. Берегом реки Вербин вышел к лугу. Трава выглядела умытой и свежей, сочно блестела, радуя глаз. На лугу, как и в прежние дни, сновал легкий трактор, вперед и назад мерно ходили конные упряжки с граблями, в разных местах женщины ворошили для просушки скошенную траву. Вербин стороной направился к лесу. Конечно, его заметили, он понимал, нельзя было не обратить внимания на одинокую фигуру, бредущую праздно в то время, как все работали.

В лесу было мокро. Пахло сыростью, ноги скользили по раскисшей дороге, то и дело приходилось обходить лужи. Земля уже не принимала влаги, в низких местах стойко держалась вода.

На полпути ему снова показалось, что он не один. Он механически оглянулся и посмотрел по сторонам, хотя знал, что никого не увидит. Он действительно не заметил ничего подозрительного, двинулся дальше, хотя ощущение посторонних глаз сохранилось. Раздражения и беспокойства, как прежде, он не испытывал, но испытывал досаду; его уже не подмывало рвануться в заросли, но все же мало радости чувствовать в лесу чужой взгляд.

На мостике Вербин заметил, насколько усилился внизу шум воды; видно, после ливня ручей переполнился и теперь волновался, стесненный узким оврагом; сквозь просветы в зарослях было заметно, как поднялся его уровень, многие росшие на склонах кусты и деревья стояли в воде.

Все было в лесу пропитано сыростью — теплый воздух, земля, темные, набухшие стволы, даже бревна мостика, отсыревшие до того, что покрылись темной скользкой слизью. На кордоне было пусто и тихо. Вербин постоял в своем укрытии, но никто так и не появился, и все время, пока он стоял, его и на минуту не покидало ощущение, что он не один. Он испытывал это чувство, пока стоял, и когда обходил за кустами лесную усадьбу, и на обратном пути в деревню. И забыл он о нем только тогда, когда, скользя каблуками по раскисшей земле, съехал по склону к мостику и шагнул на скользкие бревна: на середине моста стоял человек.

Это был высокий мужчина, почти одного роста с Вербиным, и может быть даже немного выше, одетый в клетчатую рубаху и темные брюки, заправленные в сапоги. Вербин узнал тракториста, которого видел на лугу.

Они стояли друг против друга, под мостом с шумом бежал ручей. Тракторист вперед не шел, но и не отступал, чтобы дать дорогу; он стоял не двигаясь, и похоже было, и не думал идти — ни вперед, ни назад.

— Разминемся? — спросил Вербин.

— Может, и разминемся, — с непонятным значением усмехнулся тракторист, глянул вниз и посмотрел на Вербина.

Вербин удивился, но ничего не сказал. Ждал.

— Что-то вы в наш лес зачастили, — с прежним непонятным значением заметил тракторист.

— Нельзя? — снисходительно поинтересовался Вербин.

— Почему нельзя?.. Можно. По лесу гулять никому не возбраняется.

— Спасибо, — кивнул Вербин.

— Только домик тот советую обходить…

— Какой домик?

— Знаете, какой, — тракторист мотнул головой в сторону кордона, откуда шел Вербин.

— А разве я просил совета? — насмешливо спросил Вербин.

— Ваша жизнь далеко отсюда. А в нашу вы не встревайте. Вам-то что здесь? Приехали и уедете.

— Что еще? — вяло спросил Вербин.

— Все.

— Ну вот что, — со скукой произнес Вербин, — я вас не знаю, знакомиться не хочу. Как мне себя вести и где ходить, это мое дело, обойдусь без советов.

Тракторист выслушал, покивал с каким-то сожалением, но с места не тронулся.

— Дайте пройти. — Вербин двинулся вперед.

Тракторист усмехнулся и стал боком. Вербин прошел мимо, пересек мост и вышел на противоположный склон.

— Эй, начальник! — окликнул его с моста тракторист. — Здесь все ж таки болота. И бучила в оврагах. Пропал человек, и нет его. Сгинул. И никто не найдет. — Он усмехнулся еще раз и медленно пошел по мосту на другую сторону.

«Вот и все, вот и понятно, — думал Вербин по дороге назад, — это он следил за мной. Непонятно только, как ему удавалось».

Он вышел к реке. Было безлюдно, тихо, на другом берегу тянулись покатые луга, далеко в стороне виднелась на косогоре деревня, и едва слышно долетал шум машин. Он побрел вдоль воды, следы четко отпечатались на сыром песке, — дошел до старой, брошенной кем-то лодки, лежащей на берегу вверх дном, и присел на нее, глядя на воду. Он вспомнил, как смотрел на него несколько дней назад на лугу тракторист, теперь был понятен тот взгляд. «Вот и сошлось», — подумал Вербин.

Он услышал в кустах шорох и резко обернулся: в кустах кто-то был. Сквозь ветки ракиты виднелось светлое пятно. Вербин встал, глядя в ту сторону: какое-то время пятно не двигалось, потом кусты затрещали, раздвинулись и на берег вышла улыбающаяся Варвара.

— Не ждал? — спросила она. На ней была короткая летняя юбка и легкая открытая блузка без рукавов, в руке она держала тяжелый брезентовый дождевик.

Она улыбалась и молчала, явно ожидая от него чего-то, но Вербин тоже молчал и не двигался.