Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии

И сказал царь царице Есфири: в Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек и десятерых сыновей Амана; что же сделали они в прочих областях царя? Какое желание твое? и оно будет удовлетворено. И какая еще просьба твоя? она будет исполнена. И сказала Есфирь: если царю благоугодно, то пусть бы позволено было Иудеям, которые в Сузах, делать то же и завтра, что сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве. И приказал царь сделать так; и дан на это указ в Сузах, и десятерых сыновей Амановых повесили (Есф. 9:12–14).

Повесить убитых сыновей вчерашнего всесильного министра, тоже отправленного к праотцам, — преимущественно акт устрашения врагов общины, однако в нем несложно увидеть и месть — столб предназначался Аманом для Мардохея, а повесили сначала самого Амана, затем и его сыновей.

И собрались Иудеи, которые в Сузах, также и в четырнадцатый день месяца Адара и умертвили в Сузах триста человек, а на грабеж не простерли руки своей (Есф. 9:15).

Упоминание Суз — города престольного — и просто Суз, равно как и разное количество убитых, объясняется тем, что в первом случае речь идет о Сузах-крепости, где располагался царский дворец и дома важных сановников, в том числе дом Амана; когда же упоминаются просто Сузы, речь идет о кварталах, где жила основная часть городского населения. Можно заметить, что, судя по числу убитых, ненависть к Мардохею и иудеям среди элиты была явно больше, чем среди простых горожан.

И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабеж не простерли руки своей (Есф. 9:16).

Здесь цифры выглядят явно завышенными, так как ни о каком антисемитизме в тот период времени говорить невозможно, соответственно, сложно предположить, что могло бы сподвигнуть такое количество народа выступить с оружием против соседей. Кроме, конечно, элементарной жажды наживы, на отсутствие которой у иудеев регулярно обращает внимание автор.

Это было в тринадцатый день месяца Адара; а в четырнадцатый день сего же месяца они успокоились и сделали его днем пиршества и веселья. Иудеи же, которые в Сузах, собирались в тринадцатый день его и в четырнадцатый день его, а в пятнадцатый день его успокоились и сделали его днем пиршества и веселья. Поэтому Иудеи сельские, живущие в селениях открытых, проводят четырнадцатый день месяца Адара в веселье и пиршестве, как день праздничный, посылая подарки друг ко другу (Есф. 9:17–19).

Здесь объясняется обычай отмечать Пурим, который в городах, обнесенных стенами, и в сельской местности празднуется в разные дни. Сейчас эта разница соблюдается в Иерусалиме, Хевроне и Цфате, где празднуют не 14-го, как повсюду, а 15 адара.

Подарки — важная часть праздника, до сих пор сохраняющая свое значение: так выражается радость избавления от смерти. Замечу, что празднование отстоит на один месяц и один день (или на один месяц в упомянутых городах) от Песаха — воспоминания об исходе из Египта. Таким образом истории Иосифа, Есфири и Мардохея связаны и в религиозном календаре.