Сыщик из Жанатурмыса

Неделя пролетела быстро. Все шло своим чередом. Ербол ходил в школу, управлялся по хозяйству, помогал матери с огородом и конечно же, не переставая читал и читал одну детективную книгу за другой. Рекс Стаут, Уилки Коллинз, Стэнли Гарднер, Ян Флеминг, Жорж Сименон — у каждого автора молодой сыщик черпал что-то важное, то что могло ему пригодиться в дальнейших расследованиях, и, в частности, в этом тяжелом и загадочном деле о разбитом блюде семьи Радченко.

Конечно же, мальчик не просто так сиднем убивал время за книгами. Он пару раз успел сбегать к Радченко, получил под зад за попытку вырвать клок волос у старшего сына Пашки, снова осмотрел разбитое блюдо, которое запретил мыть и выкидывать. Потом Ербол долго о чем-то шептался со своей соседкой Айзат, она же Айзатка. Та громко хихикала, но в конце тайного разговора обещала хранить тайну и помочь всем чем сможет. Кроме этого, он серьезно поговорил с тетей Людой, та долго хмурилась, но в конце концов кивнула головой, дав добро детективу, который задумал очень опасный, но по сути очень решающий для всего этого таинственного дела эксперимент. Обошел он также и всех сыновей тети Наташи, не забыв и дядю Якова. Всех их он попросил об одном и том же, мотивируя свою просьбу тем, что это будет хорошо для общего дела, то есть таким образом сельский детектив попытается раскрыть тайну разбитого блюда. Все они, кто с неохотой, а кто и с неприкрытым интересом, согласились на хитрую уловку Ерболки.

Оставался только Вовка, тот самый Вовка из города, который мог прояснить столько фактов и, возможно, признаться в том, что он сделал или, наоборот, в чем категорически не был замешан.

Наконец настала пятница. Над домом Радченко с утра повисло напряжение. В воздухе, образно выражаясь, можно было слышать гудение нескольких сотен пчел, будто невидимый старенький трансформатор парил в воздухе, потихоньку потрескивая над увитым виноградной лозой двором у дома. Каждый член семьи был так или иначе в курсе того, что должно было произойти сегодня вечером и поэтому встречали городского гостя подчеркнуто душевно и слегка настороженно, потому что он, стеснительный в общем то мальчишка, мог стать ключом к разгадке дела, и, следовательно, превратиться в изгоя, а, возможно, и в героя дня.

— А вот и мой племянник! Заходи, Вовчик! Давно не виделись! — Тетя Наташа пригласила мальчишку в дом, велела разобрать свои вещи и помыть руки с дороги. — Все уже покушали, а я вот снова пожарила курицу. Ты не стесняйся. Приступай к еде. Проголодался небось с дороги то. А я пойду на летнюю кухню. Дел у меня там много. Черешня созрела. Нужно варить варенье. — И тетя Наташа исчезла.

Мальчишка огляделся, посмотрел по комнатам, но никого в доме не было. Кто-то уехал за сеном, кто-то ушел на Канал пасти баранов, а Пашка должен был собирать черешню, помогая своей матери. Вовик всегда предпочитал кушать в одиночестве, так как был он слегка стеснительный и не в меру скромный подросток. За едой он обычно читал книжку, благо в доме была собрана огромная библиотека для детей и взрослых, которой пользовались все, от хозяина дома до младшего сына Игорька.

На кухне стояло огромное новое блюдо, которое тетя Наташа с неохотой вытащила из кухонного буфета и в которое положила огромную, дымящуюся и остро пахнувшую чесноком, перцем и прочими специями жирную нагуленую курицу.

Аккуратно пристроившись к блюду, племянник из города отломил себе сочную хрустящую, хорошо прожаренную ножку, добавил в тарелку густого, чуть желтоватого картофельного пюре, полил его растопленным сливочным маслом и принялся за еду. На столе также стоял трехлитровый графин с компотом из сухофруктов. Через полчаса, наевшись, Вовик спрыгнул со стула, вымыл за собой посуду, прихватил из вазы сочное красное яблоко сорта «Павлодарский налив» и отправился на второй этаж, продолжать чтение «Хоббита» — довольно занимательной книги, написанной Р. Р. Толкиеном.

Время шло. На кухне жужжали толстые мухи, стараясь проникнуть к курице через толстую сетку марли, которой было занавешено открытое окно. Часы пробили три часа пополудни.

Внезапно послышался звон стекла, раздался грохот и сразу же за ним шорох и собачий лай. Наш детектив выскочил из засады, в которой находился все это время и закричал:

— Ага! Попался! Держи его, Айзатка, держи! — Снова раздался стук, громко упал стул и раздался девчачий визг. Птичка попала в клетку!

Глава 6

Прежде чем мой дорогой читатель узнает, кто все-таки разбил драгоценное блюдо семьи Радченко, я хочу немного отмотать эту историю назад и вернуться в тот день, когда Ерболка впервые подошел к черепкам, ради которых и было затеяно это трудоемкое и тяжелое расследование.