«Тот, кто идет по жизни, не размышляя, правилен ли его путь или нет, подобен слепому, идущему по берегу реки: грозящая ему опасность велика, и
его гибель более вероятна, чем спасение» (Моше Хаим Луцато, «Путь
праведных»).
Мысль и чувство, по еврейскому учению, не являют собой две различные
субстанции. Их живая связь и неразделимость в душе человека —
свидетельство его подлинной духовности.
Сказали наши благословенной памяти мудрецы: «Проклят тот, кто берет
взятку с невиновного, чтобы оправдать его, и уж намного более — берущий
взятку, чтобы осудить его».
…Надо стараться приложить все усилия для выражения признательности даже
тому, кто являлся лишь носителем добрых вестей.
Душа и тело — это всадник и конь. Конь погибает, и теперь этот бедняга
всадник должен научиться передвигаться самостоятельно. Разумеется, конь
может быть уверен, что его единство со всадником простирается столь далеко, что всадник вообще не в состоянии существовать самостоятельно и погибает
вместе с ним. Но у всадника все-таки есть возможность убедиться, что это не
так.
Без Торы — или без семи заповедей, предназначенных Б-гом всему
человечеству, — человек становится хуже дикого зверя.
Талмуд говорит, что аист на иврите, святом языке, называется хасида, то есть
благочестивым и любящим, ибо он любит свою подругу и птенцов. Да, но
почему тогда в Священном Писании он причислен к нечистым птицам?
Потому что он дарит любовь лишь своим.
Если приходит незнакомец и говорит: «Пожалуйста, дай мне еды», не следует
проверять, честен он или нет, мы должны сразу дать ему поесть. Но если
человек говорит: «Дай мне, пожалуйста, одежду», следует проверить, действительно ли он нуждается. И если это подтвердилось, то вы должны
сразу выполнить его просьбу.
«…Человек, который уплывает в морское путешествие или уходит в
безлюдную пустыню, если он не запасется хлебом и водой, то он не найдет их
в пути. Точно так же, если человек не раскаялся при жизни, после смерти у
него уже нет этой возможности» (Пиркей д’рабби Элиэзер, 45).
«Наши мудрецы рассказывают: р. Элиэзер сказал: «Раскайтесь хотя бы за день
до смерти». Тогда ученики спросили его: «Разве человек знает, в какой день
он умрет?». Он ответил: «Пусть он раскается сегодня, ведь может быть, он
умрет завтра» (Талмуд, Шабат, 153).
Труд определяет ту точку, в которой мы перестаем быть просто получателями, принимающими мир таким, какой он есть, и начинаем вносить свой вклад в
мир, сотворенный Б-гом. В этой точке мы бросаем вызов существующей
реальности и начинаем действовать как партнеры Б-га в Его попытке
выстроить мир таким, каким Он желает его видеть.
Запрещено напоминать человеку о его прошлых неправильных поступках или
поступках его семьи, потому что это вызывает у него неприятные чувства
(Хошен Мишпат). Никогда никому не говорите: «Я помню, как ты…».
В талмудическом трактате Йевамот (63 а) рассказывается, что рабби Йоси во
время одной из своих мистических встреч с пророком Элиягу спросил, почему
при сотворении первой женщины сказано, что она предназначена в помощь
Адаму (Брейшит, 2:18). Пророк ответил: «Мужчина приносит в дом пшеницу.
Жует ли он зерна? Приносит он лен. Надевает ли он стебли? Значит, жена
просветляет его глаза и ставит его на ноги». Здесь поясняется разделение
функций мужчины и женщины. Мужчина инициативен, он начинает доброе
дело, но женщине дано развить его начинание, обработать плоды его трудов, сделать их пригодными к употреблению. Мужчина мыслит глобально, часто в
отрыве от реальности. Женщина же глубже вникает в подробности, связанные
непосредственно с действиями.